Ольгерд, князь Литовский: биография и годы правления. Ольгерд - великий князь литовский Ольгерд литовский князь

Литва после смерти Гедимина

После смерти в 1341 основателя литовского могущества - князя - его семь сыновей (Монвид, Наримунт, Кориат, Ольгерд, Любарт и Явнутий) и племянник Любко поделили литовско-русские земли на восемь уделов. Рядом с ними существовали и многие мелкие удельные князья из потомков Владимира Великого. В стольном городе Гедимина, Вильне (Вильнюсе), сел младший из его сыновей, Явнутий. Пользовался ли он правами старшего князя, неясно. Ставшая при Гедимине мощным государством Литва могла распасться на несколько самостоятельных владений. Этим уже готовились воспользоваться её соседи. Польский король предъявил притязания на Волынь. С северо-запада на Литву и Западную Русь готовились напасть Тевтонский и Ливонский ордены.

Ольгерд и Кейстут

Но меньше чем через пять лет разобщению положили конец два самых даровитых сына Гедимина, Ольгерд и Кейстут, рожденные от одной матери и связанные неразрывною дружбой. Удел Кейстута, имевший столицею Троки (Тракай), составляли Жмудь и часть Черной Руси с Гродно и Берестьем (Брестом). А Ольгерд владел частью собственной Литвы с , а также Витебским уделом, доставшимся ему после смерти отца его жены. Удел Ольгерда увеличился еще Полоцкой областью, после того как его двоюродный брат Любко Воинович погиб в походе с ним на помощь Пскову против немцев (1341). Ольгерд соединил в своих руках большую часть бывших земель русских кривичей.

По свидетельству современников, он всех братьев превосходил умом и деятельным характером. Кроме того, у Ольгерд была черта, весьма редкая для князей того времени - совершенное воздержание от всяких хмельных напитков. Обыкновенно он никому из приближенных не открывал заранее своих планов, и когда собирал рать, никто не знал, куда она направится.

Осторожный, скрытный характер Ольгерда как нельзя лучше дополнялся характером его друга и брата Кейстута, который, напротив, отличался добродушным нравом и крайнею отвагою, хотя и не был чужд некоторого коварства. Ольгерд, женатый на русской княжне и долго пребывавший в своем Русском уделе, усвоил себе русскую народность и втайне исповедовал православие.

Кейстут, наоборот, оставался чистым литвином, сохранил преданность старой языческой религии предков и был очень популярен среди литовцев и жмудинов. По самому географическому положению уделов, их внимание и деятельность были направлены в разные стороны: Ольгерда занимали более всего отношения к Восточной Руси, к Новгороду и Пскову, а Кейстут стоял на страже Литвы от Тевтонских рыцарей.

Низложение Явнутия и провозглашение Ольгерда великим князем литовским (1345)

Зимою 1345 года в Литве получены были известия о приготовлениях немецких орденов к большому походу: отовсюду прибыли сильные военные отряды с королями венгерским и чешским во главе. Необходимо было принять быстрые меры. Ольгерд и Кейстут условились внезапно явиться под Вильною и захватить столицу вместе с Явнутием.

Но Ольгерд и тут показал осторожность: двинувшись из Витебска, он остановился в Крево и там ожидал развязки. А Кейстут, напротив, в условленный день быстрым переходом из Трок достиг Вильны и на рассвете захватил оба виленские замка; Явнутий попал в плен. После того прибыл Ольгерд и был возведен на великокняжеский престол.

Оба брата скрепили перемены в распределении уделов договором. Остальные братья должны были признать переворот 1345 года. Явнутий, недовольный полученным им небольшим уделом (Заславль Литовский), убежал в Москву; но потом помирился с братьями и воротился в свой удел.

Ольгерд и Кейстут успели приготовить достаточные силы для обороны от внешних неприятелей; когда крестоносцы вторглись в Литву, братья внезапно напали Ливонию. Немцы, к тому же, попали в пустынные топкие места, и весь их грозный поход окончился полною неудачей.

Борьба с крестоносцами в эпоху Ольгерда и Кейстута

После того крестоносцы изменили свой образ действия по отношению к Литве. Вместо больших походов они предпринимают частые и мелкие вторжения (так называемые рейзы, т.е. внезапно врываются в пограничную область; жгут селения, истребляют и угоняют в плен жителей. В течение великокняжения Ольгерда (1345-1377), по летописям Ордена, насчитывается около сотни рыцарских походов на Литву. Простые рыцари часто не обращали внимание на заключаемые между Орденом и Литвой перемирия. Одновременно Орден возводит многочисленные замки вдоль литовских границ и разрушает те, что строят литовцы. Усилия немцев при Ольгерде обратились на город Ковну (Каунас), который служил главною оградою Литвы с запада и был сильно укреплен. После нескольких неудачных покушений овладеть им, магистр Тевтонского Ордена Винрих фон Книпроде собрал все свои силы, призвал на помощь многочисленных гостей из Европы. После двухмесячной осады ему удалось разрушить стены и овладеть развалинами города (1362). Но литовцы рядом с этими развалинами выстроили новую Ковну и точно так же обратили ее в сильную крепость.

Ольгерд и другие литовские князья также предпринимали внезапные вторжения в Орденские земли, но не столь мелкими отрядами. Поэтому литовские вторжения не были так часты, как немецкие; литовцы точно так же жгли селения, уводили в плен жителей. В случае удачи, они сжигали в жертву богам часть захваченной добычи вместе с одним из пленных рыцарей. За более чем тридцатилетнее княжение Ольгерда летописцы упоминают только две значительные битвы, в которых литовские князья понесли поражение от крестоносцев: на берегах речки Стравы, в 1348 году, и у прусского замка Рудавы, в 1370. Решительного перевеса не оказалось ни на той, ни на другой стороне. Крестоносцам не удалось раздвинуть свои пределы вглубь Литвы, и границы остались прежними.

Героем борьбы с немцами явился брат Ольгерда, Кейстут, князь пограничных с ними литовских областей. История борьбы украшена его личными подвигами и приключениями. Один раз он попал в плен к немцам (1361), был заключён ими в Мариенбурский замок, но совершил смелый побег оттуда. Романтическими преданиями сложились вокруг брака Кейстута с любимейшею его женой, бывшей языческой жрицей Бирутой, матерью знаменитого Витовта.

Соперничество Ольгерда с Москвой за влияние на Псков и Новгород

Неустанная борьба Кейстута против крестоносцев хотя и требовала помощи со стороны великого князя Ольгерда, но оставляла последнему свободные руки для деятельности на востоке и юге, чтобы продолжать дело подчинения соседних русских земель. При Гедимине на этом поприще Литва еще могла избежать столкновения с Москвою, но при Ольгерде она неизбежно должна была встретиться с соперницей по собиранию Руси. Повод к соперничеству подавал Новгород Великий, который еще при Гедимине начал искать союза с Литвой в отпор притязаниям московских князей. Симеон Гордый заставил Новгородцев смириться перед Москвою (1345). После того Ольгерд идет войной на Новгород, под маловажным предлогом, что посадник Остафий обругал его псом. Поход этот повлек опустошение некоторых Новгородских волостей и окончился миром, который, вероятно, восстановил в Новгороде униженную литовскую партию. Большее влияние Ольгерд оказывал на Псковскую область, благодаря стремлению Псковитян обособиться от Новгорода и их нужде в помощи против Ливонских немцев. Псковичи нередко принимают к себе князя или наместника из Литвы. Ольгерд дал им в князья своего сына Андрея Полоцкого, крещенного по православному обряду.

Московско-литовское соперничество за Смоленск

Еще большее влияние возымел Ольгерд на область Смоленскую. Смоленское княжество очутилось в самом невыгодном положении между двумя собирательницами Руси и поневоле должно было выбирать между тою или другою зависимостью. Вначале Смоленское княжение испытывало на себе тяжелую руку Москвы: в княжение Александра Глебовича Юрий Данилович отнял у смолян Можайск. Это повлекло за собою сближение смолян с Литвой. Гедимин был их союзником, хотя еще не решительным; а Ольгерд уже явно выступил их защитником против дальнейших Московских захватов; одними переговорами ему удалось в 1352 остановить поход Симеона Гордого на Смоленск. Но подобные услуги ставили Смоленск в зависимость от Литвы. Чтобы упрочить её, Ольгерд захватил смоленский пригород на Волге Ржеву (Ржев), важный по положению на границе с владениями Московскими и Тверскими (1355). Тогда Смоленский великий князь Иван Александрович попытался освободиться от литовской зависимости в союзе с Москвою и Тверью. Но Симеона Гордого уже не было в живых, а преемник его Иван Иванович Красный (отец Дмитрия Донского) не отличался решительным характером. Ольгерд отнял у смолян еще некоторые пригороды (Белую, Мстиславль) и заставил их смириться. Преемник Ивана Александровича, смоленский князь Святослав Иванович (1359-1386), уже является подручником Ольгерда, соединяется с ним в походах на Москву и посылает свои дружины ему на помощь против крестоносцев.

Так, в соперничестве между Москвою и Литвой Новгород с самого начала клонится на сторону Московской зависимости, а Смоленск - на сторону Литвы и Ольгерда. Последнему обстоятельству способствовали промышленные условия - исконные связи смоленских кривичей с витебскими и полоцкими и общий торговый путь с верхнего Днепра волоком и Западной Двиною к немецким и Варяжским городам. А этот путь уже находился во власти Литовско-Полоцких князей.

Подчинение Ольгердом Чернигово-Северской земли

Если великое княжение Смоленское еще на время отсрочило потерю своей самобытности, то земля Чернигово-Северская уже при Ольгерде вошла в состав Литвы. Эта земля во время татарского ига раздробилась на мелкие уделы; их ожесточенные распри и соседство хищных татар совершенно обессилили Чернигово-Северскую землю. Уже в XIII веке она подвергается литовским и смоленским набегам. Из Чернигово-Северских уделов в то время наиболее значительным является Брянск. Доблестный брянский князь Роман Михайлович был последним достойным представителем энергичного племени черниговских Ольговичей. После него смоленским князьям удалось завладеть Брянским уделом с соизволения Орды. Затем новые князья отнимают Брянск друг у друга; городское вече иногда поднимает мятеж. В 1341 году брянские вечники убили своего князя Глеба Святославича. Лет пятнадцать спустя, летописи упоминают о кончине брянского князя Василия и последовавших за нею великих смутах («замятня велия и опустение града»). Этими неурядицами ловко воспользовался Ольгерд, еще прежде нападавший на Брянск; захват Брянской волости, вероятно, обошелся ему без особого усилия.

Затем ему уже легко завладеть другими более мелкими уделами Чернигово-Северскими. Важнейшие города Ольгерд роздал сыновьям: Чернигов и Трубчевск - Дмитрию, Брянск и Новгород-Северский - Корибуту; а племяннику Патрикию Наримонтовичу, по-видимому, предоставил Стародуб-Северский. Но города, принадлежавшие земле Вятичей, оставались пока в руках местных русских князей, Козельских, Новосильских, Одоевских, Тарусских, Воротынских, Белевских, Елецких и пр. Они должны были выбирать между зависимостью от Москвы или от Ольгерда и находились пока в неопределенном положении; но очевидно более тянули к Москве. Брянская область, по некоторым признакам, тянула туда же; только благодаря ранней кончине Симеона Гордого, а также смутам в Орде по смерти Джанибека удалось Ольгерду беспрепятственно завладеть Северским и Брянским уделом.

Открытое столкновение двух собирателей Руси сделалось неизбежно, когда на московском столе явился энергичный Дмитрий Иванович. Поводом к столкновению послужила борьба Твери с Москвою; причем Ольгерд, женатый во втором браке на тверской княжне Юлиане (Ульяне) Александровне, явился союзником Твери. Война Ольгерда с Дмитрием однако не имела решительного характера и только на время поддержала Тверскую самобытность.

Присоединение Ольгердом Киевской области

Вся Северная Русь оказывала явное тяготение к Москве. Но Русь Южная, угнетаемая татарскими Ордами, склонялась к литовскому господству. Почти одновременно с Чернигово-Северской украйною на левой стороне Днепра, Ольгерд завладел Киево-Подольской украйною на правой его стороне, отняв ее у татар. Уже при Гедимине Киевская область, по-видимому, находилась в полузависимости от Литвы. Ольгерд в начале княжения избегал решительных столкновений с Золотою Ордой и даже предлагал в 1349 Джанибеку союз против Москвы. Но Симеон Гордый расстроил его. Когда после Джанибека наступил смутный период в Орде, Ольгерд начал действовать решительно; он окончательно присоединил к своим владениям Киевское княжение и отдал Киев в удел сыну Владимиру. В то же время он покорил земли между Бугом и Днепром. Северная часть этих земель принадлежала прежде Галицко-Волынским князьям и называлась Понизовьем, а при Ольгерде стала именоваться Подольем . Здесь собирали дани татарские темники, властвовавшие в Днепровско-Бугских степях. В Подолье было много селений и несколько городов, разоренные укрепления которых татары не позволяли возобновлять. Страна эта в начале правления Ольгерда не подчинялась никакому русскому княжескому роду, а была разделена на мелкие волости; во главе с атаманами, которые занимались сбором дани для татар. И прежде соседние татарские темники по отдалённости от Сарая играли роль особых ханов; а теперь, во время раздробления Золотой Орды, они были предоставлены собственным силам. Ольгерд нередко нанимал у них вспомогательные войска для своих походов на поляков и крестоносцев. По причине смуты в Орде заднепровские улусы не могли ожидать помощи с Волги. Ольгерд начал с ними успешную войну; одержал большую победу на Синих водах (приток Буга) над тремя татарскими князьями, Кутлубеем, Хаджибеем и каким-то, по-видимому, крещеным Дмитрием (около 1362), очистил от их господства Подолию и степи между Днепром и Днестром. Остатки разбитой Орды удалились отчасти на нижний Дунай, отчасти в Крым. Так легко обошлось Ольгерду покорение этой обширной страны. Подольскую область Ольгерд дал в удел племянникам, сыновьям Кориата Гедиминовича; которые строили замки и возобновляли старые городские укрепления, чтобы обезопасить страну от будущих татарских нападений - ибо Золотоордынские ханы не думали отказываться от своих притязаний на заднепровские степи.

Борьба Ольгерда с Польшей за Галицко-Волынскую Русь

Не так легка была борьба Ольгерда с поляками за Галицко-Волынское наследство.

Ещё до вокняжения Ольгерда в Литве, в начале XIV века, внук знаменитого Даниила Романовича Галицкого, Юрий Львович по праву наследства, соединил в своих руках княжества Галицкое и Волынское. Можно было надеяться, что одновременно с Москвою разовьется другое чисто русское средоточие в противоположном углу Руси. Однако Юго-Западная Русь окружена была со всех сторон врагами (венгры, поляки, Литва, татары), а внутри не имела сплоченного и однородного населения. Главные города ее изобиловали иноплеменниками, особенно немцами и евреями, захватившими в свои руки значительную часть промышленности и торговли. После татарских погромов Галицко-Волынские князья слишком неразборчиво вызывали в свою землю колонистов из соседних стран. Княжескую власть здесь сильно стесняли притязания бояр.

Хотя татарское иго не утвердилось в Юго-Западной Руси прочно, оставаясь лишь номинальным, севернее стало расти Литовско-Русское государство во главе с предприимчивыми Гедимином и Ольгердом. А на западе единство и силу Польши восстановил король Владислав Локоток. Преемники же Даниила Романовича в Юго-Западной Руси не были людьми выдающимися. А потом сам род Даниила внезапно прекратился.

Вышеупомянутый Юрий I Львович отличался миролюбием и потерял захваченный его отцом Люблин. Когда глава Русской церкви покинул Южную Русь и переселился во Владимирско-Московскую, Юрий Львович попытался поставить на общерусскую митрополию собственного кандидата - игумена Петра. Но митрополит Петр последовал примеру предшественника и даже переехал из Владимира в Москву.

После смерти Юрия Львовича (1316) Галиция и Волынь достались его сыновьям Андрею и Льву. По некоторым признакам, в 1316 отец Ольгерда, Гедимин, отнял у них Берестейскую область (Подляхию). Андрей и Лев оба брата умерли в 1324 году, и с их смертью прекратилось мужское потомство Даниила Романовича. Ближайшим их родственником (по женской линии) и наследником был Болеслав Тройденович, сын мазовецкого князя. По настоянию галицких и волынских бояр этот Болеслав принял православие и даже изменил своё имя, назвавшись в честь деда Юрием. Юрий II возобновил попытку поставить для Юго-Западной Руси особого митрополита (Феодора). Но Константинопольский патриарх вскоре отменил особую Галицкую митрополию.

Женившись одной из сестёр Ольгерда, Юрий II вступил в борьбу с южнорусскими боярами, вскоре вернулся в католичество, стал унижать русских вельмож, окружал себя немцами, поляками и чехами, ввёл высокие налоги и подвергал насилиям боярских жен и дочерей. Галицкие бояре составили заговор и на одном пиру поднесли Болеславу-Юрию отраву, которая была так сильна, что тело скончавшегося от неё князя разнесло на куски (март 1340).

На освободившееся Галицко-Волынское наследство стала притязать Литва. Претендентом выступил один из братьев Ольгерда, Любарт, женатый на внучке Юрия I. Но он встретил сильного соперника в польском короле Казимире Великом, преемнике Владислава Локотка. Казимир вступил в сделку с Венгрией, чей король Карл Роберт был женат на его сестре Елизавете. Не имевший детей Казимир признал наследником польской короны своего племянника Людовика, сына Елизаветы и Карла Роберта. Венгры стали помогать Казимиру в борьбе за Галицию.

Узнав о смерти Болеслава-Юрия, Казимир раннею весною 1340 года выступил в поход. Застав врасплох стольный город Галиции, Львов, он навёл страх на его жителей избиениями в предместье святого Юрия, принудил львовян к сдаче, привел их к присяге себе, сжёг стены обоих львовских замков и завладел княжими сокровищами. Летом Казимир занял гарнизонами Львов и другие соседние города (Перемышль, Галич, Теребовль). Однако галицкие бояре вскоре подняли восстание и с помощью татар принудили Казимира подписать договор, в силу которого, сохранялась зависимость Галицкой земли от польского короля, но управлять её должна была местная знать.

Литва вначале не сопротивлялась захватам поляков - вероятно, по причине смерти Гедимина (1341) и разладов между его сыновьями. Но вскоре Ольгерд и его братья напали на Казимира. Первое столкновение с ним окончилось перемирием, около 1345 года. По нему за Польшей осталась только Львовская земля, а область Владимирская, уделы Луцкий, Бельзский, Холмский, Берестейский и даже Кременец перешли к Ольгерду и его родственникам. Когда в 1348 литвины потерпели поражение от крестоносцев на берегах Стравы, Казимир быстрым нашествием захватил Владимир, Луцк, Берестье и другие важнейшие города Волыни. Однако Ольгерд не только изгнал поляков оттуда, но и опустошил чисто польские области. Папа Климент IV отдал Казимиру десятую часть церковных доходов с Польши для войны с литовскими язычниками и возгласил крестовый поход. Ольгерд заключил союз с татарскими ханами Подолья. Война тянулась еще около пяти лет (до 1356), и обе стороны, по-видимому, остались при прежних владениях.

В 1366 война за Галицко-Волынское наследство возобновилась в третий раз. Казимир умер, не докончив спора с Ольгердом (1370). В 1377, незадолго до смерти, Ольгерд заключил мир с новым польско-венгерским королем Людовиком. По этому миру Волынь отошла к Литве, а Галиция, с присоединением уделов Холмского и Бельзского, осталась за Польшей.

Так, после большого кровопролития был решен при Ольгерде долгий спор за Галицко-Волынское наследство. Ввиду последовавшего вскоре, при Ягайле, соединения Литвы с Польшей, это кровопролитие в сущности оказалось бесполезным.

Походы Ольгерда на Москву (1368-1372)

Прочему Ольгерд стал союзником Тверского князя

Брак Ольгерда с тверской княжной Ульяной сблизил Литву с Тверью, давней соперницей Москвы в деле объединения Северо-Восточной Руси. Быстро расширявшаяся Литва была тогда могущественнее князей Московских, и влияние в Твери доставляло Ольгерду возможность противодействовать дальнейшему усилию рода Калиты. Благоприятным для Ольгерда обстоятельством была и юность нового московского князя Дмитрия Ивановича (в дальнейшем - Донского), родившегося в 1350.

Брат Ульяны, Михаил Александрович, сын казненного в Орде Александра Михайловича, был одним из замечательнейших тверских князей. Он родился, когда отец его проживал изгнанником в Пскове, а потом получил в удел город Микулин. Михаил и его старший брат Всеволод Холмский враждовали с дядей Василием Кашинским, владевшим тверским великим столом. От мора 1364 года умерли три брата Михаила, в том числе Всеволод Холмский, и двоюродный, Семен, который перед смертью отказал Михаилу свой Дорогобужский удел. Но старший тверской князь Василий Кашинский повелел отдать Дорогобуж родному брату Семена, Еремею. Завязался спор. Тверской епископ решил его в пользу Михаила, имевшего опору в своем шурине Ольгерде. Михаил получил в помощь от Ольгерда литовские войска, захватил в плен жену Василия и многих его бояр и пошёл осаждать Кашин. Еремей и Василий просили помощи в Москве. Жители Твери приняли сторону Михаила и хотели посадить его у себя вместо Василия Кашинского.

Димитрий Иванович московский и митрополит Алексей позвали Михаила Александровича в Москву на суд с Еремеем. Михаил приехал, но когда он не захотел отступить от спорного удела, его на время заключили под стражу (1368). Хотя он вскоре был отпущен из Москвы, причиненное насилие зажгло в нем сильную к ней вражду. Михаил по-прежнему уповал на помощь Ольгерда, женатого на его сестре Ульяне. Василий Кашинский вскоре умер (1368). Михаил наследовал великий стол Тверской, и начал упорную борьбу с Димитрием Московским при деятельной поддержке Ольгерда. Так произошло первое военное столкновение между двумя собирательницами Руси - Москвой и Литвой.

Ольгерд и Михаил предприняли три похода на Москву. По своему обычаю, Ольгерд действовал быстро и неожиданно. В первый поход он, явясь внезапно в московских пределах, разбил сторожевой полк на реке Тростне (Рузского уезда), и двинулся на саму Москву. Дмитрий Иванович затворился в Кремле и велел сжечь посад, чтобы в нем не укрепился неприятель. Выстроенные за год до этого новые каменные стены Кремля оказали надежную защиту, и Ольгерд, постояв дня три под Москвой, ушел, ограничившись разорением окрестных сел. Это было первое неприятельское нашествие вглубь Московской земли со времен Ивана Калиты; уже более сорока лет Москва не видела их. Дмитрий отступился от вмешательства в споры между Михаилом и некоторыми тверскими удельными князьями, но ненадолго. Спустя года два, Дмитрий напал на Тверское княжество и отплатил ему разорением некоторых городов. Михаил ушел опять в Литву, и опять при содействии сестры упросил Ольгерда помочь. С Ольгердом, как и в первый раз, кроме тверичей пошла и смоленская рать. Опять союзники осадили Москву, но не могли взять города, а только опустошили окрестности (1370). В следующем году перемирие было скреплено браком двоюродного брата Дмитрия, Владимира Андреевича, с дочерью Ольгерда Еленой.

Ободренный Михаил Тверской отправился в Орду и там испросил себе ярлык на великое княжение Владимирское. Но в Москве уже не обращали большого внимания на ханские ярлыки, не боялись и Ольгерда. Когда Михаил с ордынским послом Сарыхожей прибыл к Владимиру, граждане не впустили его в город, и ему пришлось уехать в Тверь. Сарыхожу Дмитрий пригласил в Москву и дарами склонил на свою сторону. Затем Дмитрий сам отправился в Орду, где не щадил денег, и Мамай снова утвердил за ним великое княжение Владимирское. Мало того, Дмитрий выкупил сына Михаила Ивана, который задолжал в Орде 10000 рублей, отстаивая взятками перед ханом старшинство своего отца. Ивана Михайловича держали в Москву под стражей, пока его отец не заплатил долга. В происшедшей затем новой войне Михаила с Дмитрием приняли участие новгородцы: они начали опасаться нового усиления Твери, которая хотела посадить в Новгороде своих наместников и возобновила притязания на соседние с ней новгородские области. На помощь Михаилу в третий раз явился Ольгерд. Они опять пошли на Москву. Но на сей раз им не удалось застать Дмитрия врасплох: он вышел им навстречу и разбил сторожевой литовский полк. Ольгерд поспешно отступил за крутой овраг. Несколько дней Ольгерд и Дмитрий стояли друг против друга, а потом снова помирились и разошлись (1372). Больше походов на Москву Ольгерд не совершал.

Религиозная политика Ольгерда

Литовская династия все более русела и крестилась по православному обряду. Семейство Ольгерда почти сплошь было православное. Обе его супруги, княжна витебская Мария и княжна тверская Ульяна, воспитывали своих детей в православии, имели при себе православных священников и воздвигали в литовской столице Вильне (Вильнюсе) храмы. Сам Ольгерд, был уже православным, когда находился в браке с витебской княжной и занимал Витебское княжение. Русская летопись свидетельствует, что в 1342 году, по просьбе псковичей, Ольгерд ходил к ним на помощь против немцев и, когда немцы были прогнаны, Псковичи просили Ольгерда креститься и сесть у них на княжение. Ольгерд отвечал, что уже крещён. Вместо себя он предложил юного сына своего Вингольда, который был окрещен в Пскове под именем Андрея и посажен там князем. Очевидно, всегда осторожный и скрытный, Ольгерд, из политических видов, скрывал от народа свою принадлежность к христианству, чтобы не возбудить против себя литовских язычников.

Жрецы с неудовольствием смотрели на появление при Ольгерде христианских храмов в Вильне, рядом со святилищем Перкуна, и на великую княгиню, окруженную православным духовенством, которое и занималось обращением язычников в христианство. Духовник великой княгини Марии, Нестор, успел склонить к крещению двух знатных литвинов. Жрецы обратились к Ольгерду с требованием наказать отступников. Ольгерд, еще недостаточно укрепившийся на Виленском столе, уступил требованию жрецов: Кумец и Нежило, в крещении Иоанн и Антоний, были заключены в темницу. Несмотря на угрозы и истязания, они остались верными своей религии, за что и были преданы мученической смерти. Вскоре за ними был казнён их родственник Круглец, принявший крещение под именем Евстафия. Это мученичество трех православных Литвинов совершилось в 1347 году. Торжеству языческой партии в Вильне способствовала и кончина жены Ольгерда, великой княгини Марии, умершей в предыдущем году.

В 1349 году Ольгерд вновь женился на православной княжне, Ульяне Тверской, и двор великой княгини вновь сделался сосредоточением православия. На месте, где были преданы смерти три помянутые выше мученика, княгиня Ульяна заложила храм во имя святой Троицы. Ольгерд, подобно галицким князьям, хлопотал получить особого митрополита для Западной России. Хлопоты эти при нем не увенчались успехом. Предание говорит, что митрополит московский Алексей во время своих объездов по русским областям посетил также Вильну и здесь лично освятил вновь построенный храм Пресвятой Девы.

За исключением помянутых трех мучеников не видно, чтобы, православие подвергалось гонению от Литвы, и оно мирно распространялось в княжеской семье и дружине Ольгерда. Но рядом с русским православием вторгалось в Литву католичество, со стороны Польши и двух немецких Орденов. А так как последние распространяли его мечом и огнем, католичество слыло на Литве под именем «немецкой веры» и было ненавистно народу. Возбуждению против католичества способствовало и усиливавшееся при Ольгерде влияние на Литву русской гражданственности. Однако усилия католических соседей, особенно поляков, не оставались бесплодны. Ольгерд и другие литовские князья, давая льготы многим немецким переселенцам, способствовали водворению католичества в своих городах, а иногда из политических видов прямо ему покровительствовали, и даже в минуты опасности от немцев принимали хотя на время католическую религию (Миндовг) или манили папских агентов обещанием принять ее (Гедимин и Кейстут). Во вторую половину княжения Ольгерда католические монахи вновь водворились в Вильне, с помощью одного из любимцев великого князя, Гаштольда.

Гаштольд, после завоевания Подолии, был поставлен наместником в Каменце. Влюбленный в дочь одного польского пана (Бучацкого), он получил ее руку под условием католичества, и в крещении назван Петром. Потом Ольгерд поставил его воеводой в Вильне. Петр Гаштольд, сделавшийся ревностным католиком, призвал в Вильну четырнадцать францисканских монахов и, заложил для них монастырь Богородицы на своем дворе, около 1365 года. Присутствие этих монахов одновременно с жестокими войнами против немцев, возбудило сильное неудовольствие в языческой толпе. Она воспользовалась отсутствием Ольгерда и Гаштольда, отправившихся в поход на Москву (в 1368), напала на монастырь и сожгла его. Семь монахов были убиты, а другие семеро привязаны к деревянным крестам и пущены по Вилии. По возвращении из похода Ольгерд жестоко наказал граждан Вильны за убийство монахов; говорят, было казнено до пятисот человек. Очевидно, Ольгерд на этот раз чувствовал себя так крепко на престоле, что не опасался неудовольствия язычников. Гаштольд опять призвал в Вильну францисканских монахов, но построил им монастырь не на прежнем месте, в центре города, а на окраине.

Смерть Ольгерда

Сам Ольгерд умер (1377) не только в православной вере, но и принял перед смертью монашество, по увещанию своей супруги Ульяны. Он был погребен в помянутом выше храме Пречистенском. Несмотря на это христианское погребение, если верить другому известию, литовские язычники справляли похороны Ольгерда по своим обычаям; причем сожгли на костре много лошадей с разными дорогими вещами.

Записка неизвестного немецкого крестоносца так описывает наружность Ольгерда: «Князь имеет величавый вид, румяное, продолговатое лицо, большой нос, глаза голубые, брови густые, бороду длинную, светлорусую, с проседью, такого же цвета волосы на голове, спереди уже выпавшие… Он выше среднего роста, ни толст, ни худощав; говорит звучным и приятным голосом, отлично сидит на коне, но ходит, немного прихрамывая на правую ногу, почему опирается на трость или на отрока. По-немецки хорошо понимает, но в беседах всегда имеет при себе переводчика».

Ольгерд в высокой степени обладал качествами, которыми отличаются основатели и распространители нового государств. Искусный, осторожный политик и неутомимый ратный вождь, умный организатор и ловкий дипломат, Ольгерд явился продолжателем Гедимина и, несмотря на необходимость одновременно вести борьбу с соседями в разных сторонах, успел раздвинуть пределы Литовско-Русского государства от Балтийского моря до Черного и от Западного Буга до верхней Оки.

Наследники Ольгерда

У Ольгерда по разным источникам, насчитывается двенадцать сыновей и пять дочерей. Наиболее известные его сыновья от Марии Витебской: Андрей-Вингольд Полоцкий, Владимир Киевский, Дмитрий-Корибут Брянский; от Юлиании (Ульяны) Тверской: Яков-Ягайло, Симеон-Лугвень, Коригелло, Скиргелло и Свидригелло. В Литве господствовала та же система наследования уделов, как и на Руси. Но порядок наследования великокняжеского стола еще не успел получить определенный вид. Как после Гедимина, так и после Ольгерда, вопрос о старшинстве сделался спорным.

Старшим в роде Гедиминовичей оставался Кейстут; но, уступая желанию Ольгерда, волю которого он привык уважать, престарелый литовский герой признал над собою старшинство племянника, и остался удельным князем Трокским. Выбор Ольгерда пал не на самого старшего из сыновей, Андрея Полоцкого, а на старшего сына от второго брака, (Ягелло). На этот выбор, несомненно, повлияла Ульяна. Но, как и после смерти Гедимина, согласие среди преемников Ольгерда скоро нарушилось. Княжение Ягайло началось междоусобием его со старшим братом Андреем Полоцким, который не захотел уступить своего старшинства младшему. Это первое междоусобие стало лишь прологом к гораздо более сильным и кровавым.