Подвиг медицинских работников в годы войны вызывает восхищение. Благодаря труду врачей было спасено более 17 миллиона бойцов, по другим данным - 22 миллиона (около 70% раненых были спасены и вернулись к полноценной жизни). Следует помнить, что в военные годы медицина столкнулась со множеством трудностей. Не хватало квалифицированных специалистов, мест в госпиталях, медикаментов. Хирургам в полевых условиях приходилось работать круглосуточно. Врачи рисковали жизнью наравне с боевыми товарищами, из 700 тысяч военных медиков погибло более 12,5%.

Боец морской пехоты Н.П. Кудряков прощается с врачом госпиталя И.А. Харченко, 1942 год

Требовалась срочная переподготовка специалистов, не каждый гражданский доктор мог быть «полноценным полевым врачом». Для медицинского военного госпиталя необходимо минимум три хирурга, но в годы начала войны это было невозможно, на обучение врача требовалось более года.

«Руководящий состав военно-медицинской службы, начиная с начальника медицинской службы дивизии и кончая начальником медицинской службы фронта, кроме специальных медицинских знаний должен обладать и военными знаниями, знать природу и характер общевойскового боя, методы и средства ведения армейских и фронтовых операций. Таких знаний наш руководящий медицинский состав не имел. Преподавание военных дисциплин в Военно-медицинской академии ограничивалось главным образом пределами соединений. К тому же большинство врачей окончили гражданские медицинские институты. Военно-оперативная подготовка их оставляла желать много лучшего» - писал генерал-полковник медицинской службы Ефим Смирнов.

«В июле 1941 года началось дополнительное формирование эвакогоспиталей на 750 000 коек. Это составляло примерно 1600 госпиталей. Кроме того, с начала войны по 1 декабря 1941 года были сформированы 291 дивизия с медсанбатами, 94 стрелковые бригады с медико-санитарными ротами и другими медучреждениями усиления. В 1941 году, если не считать медико-санитарных рот стрелковых полков и семидесяти шести отдельных танковых бригад, их было сформировано более 3750, каждое из которых должно было иметь минимум от двух до трех хирургов. Если взять минимально среднюю цифру - четыре хирурга на учреждение, нам потребовалось бы их 15 000. В связи с этим для нас было недопустимой роскошью иметь даже по три хирурга на учреждение, так как они нужны были еще и для проводившегося в 1942 году формирования медицинских учреждений. Ведь для подготовки хирурга требуется минимум полтора года».

Полевая медицина и первая помощь бойцам

В стихах и прозе воспет подвиг отважных девушек-санитарок, которые выносили раненых с поля боя и оказывали первую медицинскую помощь.

Как писала Юлия Друнина, служившая санитаркой:
«Измученный, седой от пыли,
Он к нам, хромая, подошел.
(Мы под Москвой окопы рыли,
Девчонки из столичных школ).
Сказал впрямую: "В ротах жарко.
И много раненых: Так вот -
Необходима санитарка.
Необходима! Кто пойдет?"
И все мы "Я!" сказали сразу,
Как по команде, в унисон».

«Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "НЕ смей!"
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица!"
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит»

«Придя на передовую, мы оказались выносливее тех, что постарше. Я не знаю, чем это объяснить. Таскали на себе мужчин, в два- три раза тяжелее нас. Взвалишь на себя восемьдесят килограммов и тащишь. Сбросишь … Идешь за следующим… И так раз пять- шесть раз за одну атаку. А в тебе самой сорок восемь килограммов- балетный вес. Просто не верится, как это мы могли...» - писала военный фельдшер Стрелкова А.М.

О тяготах войны и труде санитарок очень ярко сказано в стихах Юлии Друниной, эти строки надо перечитывать. За удивительный талант говорить о войне в стихах Юлию называли «связной между теми, кто жив и кто отнят войной».

Четверть роты уже скосило:
Распростёртая на снегу,
Плачет девочка от бессилья,
Задыхается: "НЕ могу!"
Тяжеленный попался малый,
Сил тащить его больше нет:
(Санитарочке той усталой
Восемнадцать сравнялось лет.)
Отлежишься, обдует ветром,
Станет легче чуть-чуть.
Сантиметр за сантиметром
Ты продолжишь свой крестный путь.
Между жизнью и смертью грани -
До чего ж хрупки они..
Ты приди же, солдат, в сознанье,
На сестренку хоть раз взгляни!
Если вас не найдут снаряды,
Не добьёт диверсанта нож,
Ты получишь, сестра, награду-
Человека опять спасешь.
Он вернется из лазарета-
Снова ты обманула смерть,
И одно лишь сознанье это
Всю-то жизнь тебя будет греть.

Согласно правилам, доставка раненого в полевой госпиталь не должна была превышать шести часов.

«С самого детства боялась крови, а тут пришлось справиться со страхом и перед кровавыми ранами, и перед пулями: Холод, сырость, костров разводить нельзя, много раз спали на мокром снегу, - вспоминала санитарка Анна Ивановна Жукова. - Если удавалось переночевать в землянке - это уже удача, но все равно никогда не получалось как следует выспаться».

От первой помощи, оказанной санитаркой, зависела жизнь раненого.

Смирновым была сформулирована система: «Современное этапное лечение и единая военно-полевая медицинская доктрина в области полевой хирургии основываются на следующих положениях:
все огнестрельные раны являются первично-инфицированными;
единственно надежным методом борьбы с инфекцией огнестрельных ран является первичная обработка ран;
большая часть раненых нуждается в ранней хирургической обработке;
раненые, подвергнутые в первые часы ранения хирургический обработке, дают наилучший прогноз».

Отважным санитаркам полагались награды: «за вынос 15 раненых - медаль, за 25 - орден, за 80 - высшая награда - орден Ленина».

Спасенных раненых врачи оперировали в полевых условиях. Полевые госпитали располагались в палатках в лесу, землянках, операции могли проводится под открытым небом.

Врач Борис Бегоулев вспоминал: "Волнующие чувства переживаем в эти дни мы, военные врачи. Доблестные красные воины, как львы, дерутся с врагом, отстаивая каждую пядь священной советской земли. Зорко охранять здоровье и жизнь бойцов и командиров, самоотверженно бороться с нависшей над ранеными смертью - вот к чему зовет нас Родина. И, зов этот мы принимаем, как боевой приказ"

Полевые хирурги работали обычно по 16 часов в день. При большом потоке раненых могли оперировать двое суток без сна. Во время ожесточенных боев в полевой госпиталь поступало около 500 раненых.

Медсестра Мария Алексеева писала о подвиге своих коллег:
"Лиза Камаева пришла в нашу Добровольческую дивизию, только что окончив 1-й Медицинский институт. Она была молода, полна энергии и удивительного мужества. Главной частью медсанбата была так называемая санитарная рота, и главной в ней была перевязочная палатка. В ней делали операции на внутренних органах, т.е то, что не требовало общего наркоза. Хирург работал на трех столах: 1-й стол – раненых готовили к операции; 2-й стол – непосредственно проводилась операция; 3-й стол – перевязывали сестры и уносили раненого.

В период боя в медсанбат поступала до 500 человек, которые приходили сами или их привозили из санитарных частей полков. Врачи работали без перерыва. В мою задачу входило посильно им помогать. Лиза работала так: кровь всегда была, но в один момент не оказалось нужной группы крови под рукой, тогда она сама легла рядом с раненым и сделала прямое переливание крови, встала и продолжила дальше делать операцию. Увидев, что она пошатнулась и еле стояла на ногах, я подошла к ней и тихо шепнула на ухо: «Разбужу через два часа». Она ответила: «Через час». И тут же, прислонившись к моему плечу, заснула."

Танкист Ион Деген вспоминал «К стене, стоя, прислонился высокий хирург. Не знаю, стар он был или молод. Все лицо закрывала желтоватая марлевая маска. Только глаза. Знаете, какие у него были глаза? Я даже не уверен, что он заметил меня. Он молитвенно сложил руки в резиновых перчатках. Он держал их чуть ниже лица. А спиной ко мне стояла [...] девушка. В первое мгновение, когда из-под халата хирурга она извлекла стеклянную банку, я еще не понимал, что она делает. Но пока она поправляла его халат, я увидел, что в банке моча.
Десять минут необходимо хирургу, чтобы помыть руки перед операцией... Так рассказал нам когда-то батальонный фельдшер.»

По воспоминаниям раненого фронтовика Евгения Носова:
«Оперировали меня в сосновой рощице, куда долетала канонада близкого фронта. Роща была начинена повозками и грузовиками, беспрестанно подвозившими раненых… В первую очередь пропускали тяжелораненых…

Под пологом просторной палатки, с пологом и жестяной трубой над брезентовой крышей, стояли сдвинутые в один ряд столы, накрытые клеёнкой. Раздетые до нижнего белья раненые лежали поперёк столов с интервалом железнодорожных шпал. Это была внутренняя очередь - непосредственно к хирургическому ножу…

Среди толпы сестёр горбилась высокая фигура хирурга, начинали мелькать его оголенные острые локти, слышались отрывисто-резкие слова каких-то его команд, которые нельзя было разобрать за шумом примуса, непрестанно кипятившего воду. Время от времени раздавался звонкий металлический шлепок: это хирург выбрасывал в цинковый тазик извлеченный осколок или пулю к подножию стола… Наконец хирург распрямлялся и, как-то мученически, неприязненно, красноватыми от бессонницы глазами взглянув на остальных, дожидавшихся своей очереди, шёл в угол мыть руки…»

По воспоминаниям доктора Ярцевой Н.С.:
«Когда началась война, я была еще студенткой Ленинградского медицинского института. Просилась на фронт несколько раз – отказывали. Не одна, с подругами. Нам по 18 лет, первый курс, худенькие, маленькие... В районном военкомате нам сказали: вас убьют в первые пять минут. Но все же дело для нас нашли – организовывать госпиталь. Немцы быстро наступали, раненых становилось все больше... Под госпиталь приспособили Дворец культуры. Мы, голодные (с едой уже начались перебои), кровати железные, тяжеленные, а таскать их приходилось с утра и до ночи. В июле все было готово, и в наш госпиталь начали поступать раненые.

А уже в августе приказ: госпиталь эвакуировать. Подогнали деревянные вагоны, и мы опять стали грузчиками. Это был почти последний эшелон, который смог уехать из Ленинграда. Дальше все, блокада... Дорога была жуткая, нас обстреливали, мы прятались кто куда. Выгрузились в Череповце, ночевали на перроне; лето, а ночи холодные – кутались в шинели. Под госпиталь выделили деревянные бараки – там раньше содержали заключенных. Бараки были с одинарными окнами, в стенах дыры, а впереди зима. И это «впереди» наступило в сентябре. Пошел снег, мороз... Бараки далеко от станции, мы таскали раненых на носилках в метель. Носилки, конечно, тяжелые, но это не страшно – страшно смотреть на раненых. Мы же хоть и медики, но без привычки. А тут все окровавленные, еле живые... Некоторые умирали по дороге, мы их даже до госпиталя не успевали донести. Тяжело было всегда…»

Хирург Александра Ивановна Зайцева вспоминала: «Сутками стояли у операционного стола. Стояли, а руки сами падают. У нас отекали ноги, не вмещались в кирзовые сапоги. До того глаза устанут, что трудно их закрыть. День и ночь работали, были голодные обмороки. Есть что поесть, но некогда…»

Тяжело раненые отправлялись на лечение в городские эвакуационные госпитали.

Эвакуационный госпиталь

По воспоминаниям врача Юрия Горелова, работавшего в эвакуационном госпитале в Сибири:
«Несмотря на все усилия медиков, в наших госпиталях смертность была высокой. Также был большой процент инвалидов. Раненые к нам поступали в очень тяжелом состоянии, после страшных ранений, некоторые с уже ампутированными конечностями или нуждающиеся в ампутации, несколько недель проведшие в пути. А снабжение госпиталей, как мы уже говорили, оставляло желать лучшего. Но, когда чего-то не хватало, медики сами занимались изобретательством, конструированием и рационализаторством. Например, подполковник медслужбы Н. Лялина разработала аппарат для заживления ран - дымоокуриватель-фумигатор.

Медсестры А. Костырева и А. Секачева изобрели особую каркасную повязку для лечения ожогов конечностей. Майор медслужбы В. Марков сконструировал электрозонд для определения местоположения осколков в организме. По инициативе старшего инспектора отдела эвакогоспиталей Кемеровской области А. Транквиллитати на предприятиях Кузбасса начали выпускать ею разработанную аппаратуру для лечебной физкультуры. В Прокопьевске медики изобрели особую раскладную кровать, сухожаровую дезкамеру, бинты из ветоши, витаминные напитки из хвои и многое другое».

Госпиталям помогали горожане, приносили из дома вещи, продукты, лекарства.
«Все отбирали на нужды армии. А госпиталям доставалось то, что оставалось, т. е. практически ничего. И организация их была жесткой. С октября 1941 штатная обслуга госпиталей лишилась военного довольствия. Это первая военная осень, когда не было нормально работающих подсобных хозяйств при госпиталях. В городах действовала карточная система распределения продуктов.

В придачу ко всему осенью 1941 года медицинская промышленность выпускала менее 9% необходимых лекарств. И их начали изготавливать на местных предприятиях.
Большую помощь оказывали простые кузбассовцы. Домохозяйки приносили в эвакогоспитали молоко от своих коров, колхозники поставляли мед, овощи, школьники собирали ягоды, комсомольцы собирали дикоросы и лекарственные растения.
Кроме того, был организован сбор вещей у населения. Кто чем мог, тем и помогал - посудой, бельем, книгами. По мере развития подсобных хозяйств уже стало легче прокормить и себя, и раненых. При самих госпиталях выращивали свиней, коров и быков, картошку, капусту, морковь. Причем в Кузбассе было больше посевных площадей, больше голов скота. Соответственно, и питание раненых было лучше, чем в других районах Сибири».

Заботу о раненых проявляли дети. Приносили подарки, разыгрывали сценки из спектаклей, пели, танцевали.

Вспоминает Маргарита Подгузова, навещавшая солдат: «С подругой бегали в госпиталь, хотя учились в четвёртом классе. В госпитале лежали раненые и больные, их привозили в Котлас на выздоровление. Брали бинты, приносили домой, мамы выпаривали их, мы относили обратно. Больным песенку споём, стихи расскажем, газетку почитаем, как могли, отвлекали больных от болей, грустных мыслей, они ждали нас, подходили к окну. Нам с подружкой жалко было совсем молоденького танкиста, он горел в танке, ослеп. Ему мы уделяли особое внимание. А однажды пришли и увидели заправленную пустую кровать нашего подшефного. Потом всех боль­ ных куда-то увезли, закончилась наша “актерская” деятельность»

«Когда училась в 8-ом классе, мы с однокласс­ никами ходили в госпиталь № 2520, он находился в “Красной школе”, выступать. Ходили мы группой (человек 10-15): Кетя (Кресткентия) Черемискина, Римма Чижова, Римма Кустова, Нина и Валя Подпругины, Женя Кононова, Боря Рябов... Я читала стихи, любимое моё произведение - поэма “О двадцатом”, кто пел песни, ребята играли на баяне. Раненые военнослужащие принимали нас всегда тепло, радовались каждому нашему приходу».

«Бытовые условия лечившихся и персонала госпиталя были крайне стесненные. Элек­ троосвещения в ночное время, как правило, не было, отсутствовал и керосин. Оказывать помощь в ночное время было очень трудно. Опрашивали всех тяжелобольных и готовили им индивидуальные блюда. Женщины Котласа приносили в госпиталь со своих грядок зеленый лук, морковь и прочую зелень». (Здыбко С. А. Котласский эвакогоспиталь).

Доклад о работе эвакогоспиталя №2520 с 1 августа 1941 года по 1 июня 1942 года раскрывает статистику успехов врачей войны: «Всего произведено 270 операций. В том числе: удаление секвестров и осколков - 138, ампутация пальцев - 26. Терапевтических больных всего поступило 485 чел., в том числе с Карельского фронта 25 чел. По характеру заболеваний большинство терапевтических больных относятся к двум группам: заболевания органов дыхания - 109 чел., и тяжелая форма авитаминоза - 240 чел. Такой большой прием терапевтических больных в госпиталь объясняется тем, что в апреле 1942 года по приказу УРЭП-96 было принято сразу 200 больных эстонцев из рабочих колонн местного гарнизона.

…ни один больной, поступивший с карельского фронта, в госпитале не скончался. Что касается гарнизонных больных, то из общего числа поступивших возвращено в строй 176 чел., оказалось негодными к несению военной службы - 39 чел., уволено в отпуск - 7 чел., находится на 1 июня в госпитале - 189 чел., умерло - 50 чел. Причины смерти, главным образом, туберкулез легких в стадии декомпенсации и общее истощение на почве тяжелой цинги»

Госпиталь блокады

О буднях городских больниц в воспоминаниях ленинградского врача Бориса Абрамсона, работавшего хирургом в дни блокады. Врачи, чтобы не думать о голоде, погружались в работу. В трагичную блокадную зиму 1941-1942 года, когда в городе не работали водоснабжение и канализация, больницы представляли собой особенно гнетущее зрелище. Оперировали при свечах, почти на ощупь.

«…Работа в клинике носит покуда мирный характер - «доделываем» плановые операции, идут острые аппендициты, немного травмы. С середины июля начинают поступать эвакуированные раненые, обработанные кое-как.

Августовские дни особенно тяжелы - нажим на Ленинград усиливается, в городе чувствуется растерянность, эвакуация, объявленная обязательной, фактически невозможна - все дороги от Ленинграда, в том числе и Северная, отрезаны врагом. Начинается блокада города.

Продовольственное положение в городе еще сносное. По карточкам, введенным с 18 июля, выдается по 600 гр. хлеба, работают коммерческие магазины, рестораны. Уже с 1 сентября нормы уменьшаются, коммерческие магазины закрыты…
… 19 сентября тремя огромной силы бомбами разрушен Дмитровский переулок. По счастливой случайности уцелела Маня. Мало пострадала и квартира сестры.

В клинике начинаются массовые поступления пострадавших от бомб. Ужасающая картина! Тяжелейшие комбинированные травмы, дающие огромную смертность.

…А между тем в клинике идут нормальные учебные занятия, регулярно читаю лекции, однако без обычного подъема - аудитория полупуста, особенно в вечерние часы, перед «обычной» тревогой. Кстати, звук сирены, уже такой знакомый, до сего дня кажется невыносимым; в такой же степени приятна музыка отбоя… И жизнь идет своим чередом - возобновились концерты в Филармонии, театры и в особенности кино переполнены..

…Сказывается голод! В октябре, а в особенности в ноябре я его остро чувствую. В особенности болезненно переживаю недостаток хлеба. Мысли о еде не оставляют меня днем и особенно ночью. Стараешься побольше оперировать, время идет быстрее, голод не так ощущается… К дежурствам через день уже в течение двух месяцев привык, всю тяжесть хирургической работы выносим мы с Николаем Сосняковым. Обеды через день в больнице дают намек на насыщение.
Голод всюду…

Ежедневно в больницу поступает 10–15 истощенных людей, погибших от голода. Запавшие застывшие глаза, осунувшееся землистое лицо, отеки на ногах...

…Вчерашнее дежурство было особенно тяжелым. С двух часов дня подвезли сразу 26 раненых, пострадавших от артиллерийского обстрела - снаряд попал в трамвай. Очень много тяжелых ранений, преимущественно раздробления нижних конечностей. Тяжелая картина. К ночи, когда закончились операции, в углу операционной - груда ампутированных человеческих ног…

… Сегодня очень холодный день. Ночи темные, страшные. Утром, с приходом в клинику, еще темно. И там часто нет света. Приходится оперировать при керосине и при свечах или при летучей мыши…

…В клинике леденящий холод, очень трудно стало работать, хочется поменьше двигаться, хочется погреться. А главное все же голод. Это чувство почти невыносимо. Беспрестанные мысли о еде, поиски еды вытесняют все другое. Мало верится в близость коренного улучшения, о чем изголодавшиеся ленинградцы много говорят… В институте с серьезным видом готовятся к зимней сессии. Но как она может пройти, если студенты более двух месяцев почти не ходят на практические занятия, очень плохо - на лекции и вовсе не читают дома! Занятий фактически нет, но Ученый совет собирается аккуратно, через понедельник, и слушает защиту диссертаций. Все профессора сидят в шубах и шапках, все осунулись и все голодны…

…Вот и начался 1942 год…
Встретил его в клинике, на дежурстве. К вечеру 31 декабря начался жестокий артобстрел района. Привезли раненых. Обработку закончил за пять минут до начала нового года.
Начало это безрадостно. Видимо, уже близится предел человеческих испытаний. Иссякли все мои дополнительные источники питания - вот он, настоящий голод: судорожное ожидание тарелки супа, притупление интереса ко всему, адинамия. И это ужасающее равнодушие… Как безразлично все - и жизнь, и смерть…

Все чаще вспоминается екатеринбургское предсказание о моей смерти на 38-м году жизни, то есть в 1942 году…

…Несчастные окоченевшие больные лежат, прикрывшись шубами и грязными матрацами, кишмя кишат вшами. Воздух пропитан гноем и мочой, белье грязное до черноты. Воды нет, света нет, уборные забиты, в коридорах вонь от неслитых помоев, на полу полузамерзшие нечистоты. Их не выливают вовсе или сбрасывают тут же, у входа в хирургическое отделение - храм чистоты!.. И такая картина во всем городе, так как повсюду с конца декабря нет тепла, нет света, воды и канализации. Всюду видны люди, таскающие воду из Невы, Фонтанки (!) или из каких-то скважин на улице. Трамваи не идут уже с середины декабря. Привычными уже стали валяющиеся на улицах трупы полураздетых людей, мимо которых с равнодушием проходят пока еще живые. Но все же более страшное зрелище - грузовики-пятитонки, доверху груженые трупами. Кое-как прикрывши «груз», машины свозят их на кладбища, где экскаваторами роются траншеи, куда и сбрасывают «груз»…

…И все же ждем весны, как избавления. Проклятая надежда! Неужели она и сейчас нас обманет!»

Доктор упоминает о ценах на вещи в дни блокады, на еду менялось всё: «дорогие рояли и пианино можно свободно купить за 6–8 рублей - 6–8 кгр. хлеба! Прекрасную стильную мебель - за ту же цену! Отец приобрел неплохое осеннее пальто за 200 гр. хлеба. Зато в денежном выражении продукты крайне дороги - хлеб снова 400 руб. кгр., крупы 600 руб., масло 1700–1800 руб., мясо 500–600 руб., сахарный песок 800 руб., шоколад 300 руб. плитка, коробок спичек - 40 руб.!»

К первому мая в блокадном Ленинграде горожане получили подарки, настоящие пиршество: «Настроение у ленинградцев явно повысилось. К празднику выдали очень много продуктов, а именно: сыра 600 гр., колбасы 300 гр., вина 0,5 л, пива 1,5 л, муки 1 кгр., шоколада 25 гр., табаку 50 гр., чаю 25 гр., сельдей 500 гр. Это помимо всех текущих выдач - мяса, крупы, масла, сахара»

«Вообще я рад пребыванию в Ленинграде, и если бы нынешнее положение не ухудшалось в военном и бытовом отношении - я готов оставаться ленинградцем до конца войны и ждать возвращения своих сюда» - пишет несломленный врач.

Медикаменты в годы войны

«Без медикаментов нет практической медицины» - отмечал Ефим Смирнов.

Владимир Терентьевич Кунгурцев рассказывал о военных лекарствах-обезболивающих: "Если у раненного болевой шок, надо положить его так, чтобы кровь нормально циркулировала, а голова находилась не выше корпуса. Затем надо обезболить раны. Ничего кроме хлорэтила у нас тогда не было. Хлорэтил замораживает боль на несколько минут. А уже потом, в медсанбате и в госпитале раненному делали инъекции новокаина, давали более эффективные эфир и хлороформ".

"Но мне везло: ни одного смертельного случая. А вот тяжелые были: однажды привезли бойца с пневмотраксом грудной клетки. Он не мог дышать. Наложил ему глухую повязку, чтобы воздух не попал в легкие. Вообще, тяжело раненных мы оперативно эвакуировали – на носилках или машинах. У всех солдат в обязательной экипировке были индивидуальные перевязочные пакеты, которые они получали у полкового врача. Каждый солдат был хорошо проинструктирован на случай ранения. К примеру, если пуля попала в живот, пить и есть нельзя, потому что через желудок и кишечник вместе с жидкостью в брюшную полость попадает инфекция, и начинается воспаление брюшины – перитонит".

"У неопытного наркотизатора больной под эфиром долго не засыпает, и может проснуться во время операции. Под хлороформом же больной заснет обязательно, но может не проснуться" - писал врач Юдин.

В годы войны раненые умирали чаще от заражения крови. Были случаи, когда из-за нехватки лекарств для предотвращения гангрены раны перевязывали бинтами, смоченными в керосине, что предотвращало заражение.

В Советском Союзе знали об изобретении английского ученого Флеминга – пенициллине. Однако согласование на использование лекарства требовало времени. В Англии к открытию отнеслись с недоверием, и Флеминг продолжил свои опыты в США. Сталин не доверял союзникам-американцам, опасаясь, что лекарство может быть отравлено. Опыты Флеминга в США продолжались успешно, но патентовать изобретение ученый отказался, утверждая, что лекарство создано для спасения всего человечества.
Чтобы не терять время на бюрократию, советские ученые взялись за разработку аналогичного лекарства-антибиотика.

«Устав от напрасного ожидания, весной 1942 года я с помощью друзей стала собирать плесени из самых различных источников. Те, кто знал о сотнях неудачных попыток Флори найти свой продуцент пенициллина, относились к моим опытам иронически» - вспоминала Тамара Балезина.

«Мы стали использовать метод профессора Андрея Львовича Курсанова по выделению спор плесени из воздуха на очистки картофеля (вместо самого картофеля - по военному времени), смоченные медным купоросом. И лишь 93-й штамм - споры, выросшие в бомбоубежище жилого дома на чашке Петри с очистками картофеля, - показал при испытании методом разведений в 4–8 раз большую активность пенициллина, чем флеминговский».

К концу 1941 года советский пенициллин начал применяться для лечения. Опыт нового лекарства был поставлен на 25 умирающих раненых, которые постепенно пошли на поправку.

«Невозможно описать нашу радость и счастье, когда мы поняли, что все наши раненые постепенно выходят из септического состояния и начинают поправляться. В конце концов все 25 были спасены!» - вспоминала Балезина.

Широкое промышленное производство пенициллина началось в 1943 году.

Будем помнить о подвиге героев-медиков. Они смогли сделать невозможное. Спасибо этим отважным людям за победу!

Смотрю назад, в продымленные дали:
Нет, не заслугой в тот зловещий сорок первый год,
А высшей честью школьницы считали
Возможность умереть за свой народ

Из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Я не привыкла, чтоб меня жалели,
Я тем гордилась, что среди огня
Мужчины в окровавленных шинелях
На помощь звали девушку -
Меня...

На носилках, около сарая,
На краю отбитого села, санитарка шепчет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...

И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать - это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть...

До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.

И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! - Был и есть у России Вечной прочности великий запас.
(Юлия Друнина)

ВОЕННО-МЕДИЦИНСКИЙ МУЗЕЙ

МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ВОЕННЫЕ ВРАЧИ

– УЧАСТНИКИ

ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

1941 – 1945 гг.

Краткий биографический справочник

Часть третья

Под общей редакцией начальника Главного военно-медицинского

управления Министерства обороны Российской Федерации-

начальника медицинской службы Вооруженных Сил

Российской Федерации

генерал-полковника медицинской службы

Санкт-Петербург

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:

(главный редактор), (зам. главного редактора), ,

(отв. исполнитель), ,

ОТ РЕДАКЦИОННОЙ КОЛЛЕГИИ

Военно-медицинский музей Министерства обороны Российской Федерации продолжает издание краткого биографического справочника “Военные врачи-участники Великой Отечественной войны гг.”Его главным содержанием являются сведения о прохождении службы в составе действующей армии определенной категорией военных врачей. В силу ряда объективных причин информация указанного характера сообщается в предельно сжатом виде, со значительным количеством аббревиатур и буквенных сокращений.

Предлагаемая вниманию читателей третья часть настоящего издания посвящена корпусным врачам. В связи с невозможностью установления дат смерти упомянутых в справочнике должностных лиц, данные об этом в подавляющем большинстве случаев, к сожалению, отсутствуют. Воинские звания на последний день военной службы указаны в скобках.

за активную помощь при подготовке труда.

Замечания и предложения просьба направлять Санкт-Петербург, Лазаретный пер., 2, Военно-медицинский музей МО РФ.

Редколлегия

А

АБАДЖЯН Григорий Сергеевич (25.3.1903, c. Казанчи, Эриванской губ.).

Майор (подполковник) медицинской службы. В ВС с 1941 г. Воспитанник Куйбышевского медицинского института (1939). До февраля 1942 г. - командир медико-санитарного взвода 35-й танковой бригады. Служил в Закавказском ВО и (с сент. 1941) на Закавказском фронте. Затем был бригадным врачом 55-й танковой бригады в составе Крымского фронта (фев. - май 1942), резерва Ставки ВГК и (июль 1942) Юго-Западного фронта. Продолжил службу бригадным врачом 39-й танковой бригады на Сталинградском фронте, в Приволжском ВО (нояб. – дек. 1942), Юго-Западном фронте, и (нояб. 1943 - июль 1944) 3-м Украинском. Затем возглавлял медицинскую службу 93-го стрелкового корпуса 2-го Прибалтийского и (апр. - май 1945) 1-го Украинского фронтов.

Занимая соответствующие должности, принимал участие в битве за Кавказ и Сталинградской битве, в Одесской, Рижской, Берлинской и др. операциях и видах боевых действий войск.

АБАЕВ Ираклий Григорьевич (18.10.1906, г. Цхинвали, Тифлисской губ.).

Подполковник медицинской службы. В ВС с 1934 г. по окончании ЛМИ. С апреля 1941 г. по январь 1942 г. - бригадный врач 13-й железнодорожной бригады. В дальнейшем был дивизионным врачом 326-й стрелковой дивизии в составе Северо-Кавказского, Юго-Западного, 3, 2 и вновь 3-го Украинских фронтов. Продолжил службу корпусным врачом 2-го гвардейского механизированного корпуса на 3-м (фев. 1945) и (до конца войны) на 2-м Украинских фронтах.

Руководил медицинской службой соединения в битве за Кавказ и в Cталинградской битве, в битве за Днепр, в Ясско-Кишиневской, Будапештской, Венской и др. операциях.

Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

АБАЛИШИН Алексей Ефремович (23.2.1908, д. Парнево, Тверской губ.).

Подполковник (полковник) медицинской службы. В ВС с 1928 г. Выпускник ВМА (1931). С начала войны - старший врач 550-го гаубично-артиллерийского полка РГК на Дальневосточном фронте (июнь – авг. 1941). Затем занимал должность дивизионного врача 377-й стрелковой дивизии в составе Уральского ВО, Волховского (сент. 1941 – апр. 1942), Ленинградского и (с июня 1942) вновь Волховского фронтов. В последующем был начальником отделения СО 59 А Волховского фронта (дек. 1942 – сент. 1943) и корпусным врачом 111-го стрелкового корпуса на Волховском, Ленинградском (март – апр. 1944), 3-м Прибалтийском и (нояб. 1944 - май 1945) Ленинградском фронтах.

Руководил медицинской службой соединения в Ленинградской битве, в Прибалтийской и др. операциях и видах боевых действий войск. Участвовал в организации медицинского обеспечения армии в Любанской операции.

Уволен из ВС в 1959 г. Награжден тремя орденами и несколькими медалями.

АВРАМЕНКО Николай Маркович (8.10.1911, г. Гадяч, Полтавской губ.).

Подполковник медицинской службы. В 1938 г. окончил Харьковский стоматологический институт. В ВС в гг. и с 1939 г. В Великую Отечественную войну служил ст. врачом 427-го горно-стрелкового полка 192-й горно-стрелковой дивизии Южного фронта, ст. врачом 1091-го стрелкового полка 324-й стрелковой дивизии Западного фронта (до апр. 1942), начальником СЭО-75 Карельского фронта, бригадным врачом 8-й отдельной мотострелковой бригады (дек. 1943 – фев. 1945) Белорусского фронта (с фев. 1944 – 1-й Белорусский фронт) и (до конца войны) корпусным врачом 121-го стрелкового корпуса 2-го Белорусского фронта.

Руководил медицинской службой части в приграничных сражениях. Участвовал в организации противоэпидемической защиты войск при обороне Заполярья. Организовывал медицинское обеспечение соединения в Белорусской, Восточно-Прусской, Берлинской и др. операциях.

Уволен из ВС в 1950 г. Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

АГАДЖАНЯН Александр Макарович (20.12.1904, с. Тагасир, Елизаветпольской губ.).

Подполковник (полковник) медицинской службы. В ВС с 1923 г. По окончании в 1939 г. ВМА - ст. врач полка. С сентября 1942 г. по апрель 1943 г. был командиром 439-го ОМСБ 22-й гв. стрелковой дивизии, а затем 84-й гв. стрелковой дивизии Северо-Западного фронта. В дальнейшем служил дивизионным врачом 222-й стрелковой дивизии Западного фронта и (май 1944 - май 1945) корпусным врачом 65-го стрелкового корпуса в составе (последовательно) Западного, 3-го Белорусского и 2-го Дальневосточного фронтов.

Участвовал в организации медицинской помощи в войсковом районе в Ленинградской битве. Возглавлял медицинскую службу соединения в Смоленской, Орловской, Белорусской, Восточно-Прусской и др. операциях и видах боевых действий войск.

Уволен из ВС в 1956 г. Награжден шестью орденами и многими медалями.

АКИМОВ Василий Николаевич (15.12.1913).

Подполковник медицинской службы. В ВС с 1936 г. по окончании 1-го ММИ. Служил в войсках. В первые дни Великой Отечественной войны – начальник 212-го лазарета в Московском ВО. В дальнейшем – командир 303-го ОМСБ 260-й стрелковой дивизии (июль - нояб. 1941) Западного, а позднее Брянского фронтов, дивизионный врач этой стрелковой дивизии (до окт. 1943) Брянского, а затем Донского фронтов, корпусной врач 99-го (40-го гвардейского) стрелкового корпуса (нояб. 1943 - май 1945) в составе Волховского, Ленинградского, 3-го Прибалтийского, Карельского, 2, 3 и 1-го Белорусских фронтов.

Участвовал в организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск в войсковом районе в приграничных сражениях. Руководил медицинской службой соединения в Московской и Сталинградской битвах, в Ленинградско-Новгородской, Свирско-Петрозаводской, Белорусской, Берлинской и др. операциях.

Уволен из ВС в 1958 г. Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

АНАНЕВИЧ Павел Калинович (21.11.1904, д. Волковичи, Витебской губ.).

Подполковник медицинской службы. В ВС с 1923 г. По окончании в 1936 г. ВМА служил войсковым врачом. С июня 1941 г. был на Юго-Западном фронте дивизионным врачом 35-й танковой дивизии, а затем (окт. 1941 – авг. 1942) на том же фронте - начальником УГОПЭП 38 А. В последующем - начальник ППГ - 2201 (с дек. 1942 - ХППГ) 1-й гв. армии Сталинградского фронта, корпусной врач (окт. 1943 – апр. 19го стрелкового корпуса 33 А Западного фронта. Продолжил работу на той же должности в 5 А в составе 3-го Белорусского (май 1944 – апр. 1945) и (до конца войны) 1-го Дальневосточного фронтов.

Руководил медицинской службой соединения в приграничных сражениях, в Смоленской (1943), Белорусской, Восточно-Прусской, Маньчжурской и др. операциях.

Уволен из ВС в 1953 г. Награжден 3 орденами и несколькими медалями.

АНДРЕЕВ Михаил Петрович (1.10.1906, с. Данилкино, Саратовской губ.).

Подполковник медицинской службы. В ВС с 1941 г. по окончании Ростовского медицинского института. В первые дни Великой Отечественной войны - врач ОРМУ Северо-Кавказского ВО. В дальнейшем – ст. врач 74-го кавалерийского корпуса 53-й кавалерийской дивизии Западного фронта (июль – дек. 1941), врач медпункта штаба 30 А Калининского фронта, дивизионный врач 29-й стрелковой дивизии Юго-Западного (с мая 1942), затем (июль 1942 – янв. 1943) Сталинградского фронтов и (до конца войны) корпусной врач 7-го, а позднее 35-го стрелкового корпуса в составе Воронежского, Донского, Степного, Белорусского, 2-го и 1-го Белорусских фронтов.

Руководил медицинской службой соединения в Московской и Сталинградской битвах, в Белорусской, Висло-Одерской, Берлинской и др. операциях.

Уволен из рядов ВС в 1962 г. Награжден двумя орденами и несколькими медалями.

АНДРЕЙЧЕНКО Яков Корнеевич (27.10.1904, д. Войлево, Витебской губ.).

Подполковник (полковник) медицинской службы. В 1933 г. окончил 1-й ЛМИ. В ВС с 1938 г. В первые дни Великой Отечественной войны возглавлял медицинскую службу войск НКВД 18 А Южного фронта. В дальнейшем –дивизионный врач 13-й мотострелковой дивизии НКВД Юго-Западного фронта (июль 1941 - июль 1942), дивизионный врач 95-й стрелковой дивизии Сталинградского, а позднее Донского фронтов и (июнь 1943 - июнь 1944) дивизионный врач 75-й гв. стрелковой дивизии в составе Центрального, 1-го Украинского, Белорусского и 1-го Белорусского фронтов. Продолжил службу старшим врачом 218-го запасного стрелкового полка 65 А (до нояб. 1944) Белорусского, затем 1-го Белорусского фронтов, начальником ХППГ-4319 того же фронта и (дек. 1944 - май 1945) корпусным врачом 18-го стрелкового корпуса 1-го, а позднее 2-го Белорусских фронтов.

Возглавлял медицинскую службу частей и соединений в приграничных сражениях, в Сталинградской битве и Белорусской операции. Руководил госпиталем в Висло-Одерской, Берлинской и др. операциях.

Уволен из рядов ВС в 1956г. Награжден пятью орденами и многими медалями.

АНДРЮШКИН Лаврентий Евстафьевич (22.8.1905, д. Перегорщи, Смоленской губ.).

Майор (подполковник) медицинской службы. В ВС с 1928 г. В 1936 г. окончил Минский медицинский институт. С сентября 1941 г. по октябрь 1943 г. был дивизионным врачом 373-й стрелковой дивизии в составе Западного, Калининского и Воронежского фронтов. В дальнейшем служил корпусным врачом 68-го стрелкового корпуса 2-го Украинского фронта, начальником ГЛР - 1А того же фронта и (фев. - май 1945) начальником УПЭП-123 4-й гв. армии 3-го Украинского фронта.

Руководил медицинской службой соединения в Московской и Курской битвах. Возглавлял госпиталь в Кировоградской, Корсунь-Шевченковской, Будапештской и др. операциях. Участвовал в организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск в армейском районе в Балатонской, Венской и др. операциях и видах боевых действий войск.

Уволен из рядов ВС в 1958 г. Награжден пятью орденами и многими медалями.

АНТОНОВ Леонид Петрович (18.6.1898, ст. Авдеевка, Екатеринославской губ.).

Подполковник медицинской службы. В 1923 г. окончил Харьковский медицинский институт. В ВС с июля 1941 г. По май 1944 г. служил начальником санитарной службы Сталинградского корпуса района ПВО Юго-Восточного, Сталинградского, Донского и Южного фронтов, а затем Восточного фронта ПВО. В дальнейшем (до конца войны) был корпусным врачом 9-го корпуса ПВО в составе Южного и Юго-Западного фронтов ПВО.

Возглавлял медицинскую службу соединения ПВО в битве за Кавказ, в Сталинградской и Курской битвах, битве за Днепр и в др. операциях.

Уволен из ВС в 1946 г. Награжден двумя орденами и несколькими медалями.

АРАКЕЛОВ Ваган Михайлович (1913, г. Баку).

Майор медицинской службы. В ВС с 1940 г. по окончании Азербайджанского медицинского института. С ноября 1941 г. по октябрь 1942 г. был командиром 115-го ОМСБ 51-й стрелковой дивизии Южного, а затем Юго-Западного фронтов. В дальнейшем – начальник ГЛР-4520 Северо-Кавказского, позднее Закавказского фронтов, корпусной врач 55-го стрелкового корпуса (окт. 1943 - май 1944) 4-го Украинского фронта, начальник УГОПЭП-222 3-го Белорусского фронта, помощник начальника УГОПЭП-163 того же фронта и (с марта 1945 г.) начальник ЭГ-4842 3-го Белорусского и 2-го Дальневосточного фронтов.

Участвовал в организации лечения и эвакуации раненых в войсковом районе в приграничных сражениях и при обороне Кавказа. Руководил медицинской службой соединения в Мелитопольской, Крымской и др. операциях. Участвовал в организации медицинской помощи в армейском районе в Белгородской, Восточно-Прусской и др. операциях и видах боевых действий войск. Возглавлял госпиталь в Маньчжурской операции.

АРАНСОН Всеволод Моисеевич (22.4.1919, Москва).

Майор (подполковник) медицинской службы. В ВС с 1941 г. по окончании 1-го ММИ. С октября 1941 г. по май 1942 г. служил врачом дивизиона Тульского бригадного района Московского фронта ПВО. В дальнейшем – начальник санитарной службы Управления Тульского дивизионного района Западного фронта ПВО, начальник санитарной службы Управления Минского корпусного района ПВО (янв. – сент. 1944) Западного, а с марта 1944 г. – Северного фронтов ПВО и (до конца войны) – корпусным врачом 4-го корпуса ПВО в составе Северного и Западного фронтов ПВО, 1, 2 и 3-го Белорусских фронтов. Участвовал в организации медицинского обеспечения соединения ПВО в Белорусской, Висло-Одерской, Восточно-Прусской, Берлинской и др. операциях и видах боевых действий войск.

Уволен из ВС в 1953 г. Награжден орденом и несколькими медалями.

АРГАНЧЕЕВ Шамиль Айджанович (1907, Оренбургская губ.).

Подполковник (полковник) медицинской службы. В ВС с 1927 г. В 1932 г. окончил ВМА. В Великую Отечественную войну – командир 90-го ОМСБ 9-й танковой дивизии Среднеазиатского ВО (до окт. 1941 г.), бригадный врач 145-й танковой бригады Западного фронта, бригадный врач 200-й танковой бригады (март 1942 – окт. 1943) в составе Западного, а затем Воронежского фронтов, корпусной врач 31-го танкового корпуса 1-го Украинского фронта и (март - май 1945) корпусной врач 28-го стрелкового корпуса 4-го Украинского фронта. Руководил медицинской службой соединения в Московской и Курской битвах, в Киевской, Корсунь-Шевченковской, Львовско-Сандомирской, Пражской и др. операциях.

Уволен из ВС в 1957 г. Награжден пятью орденами и многими медалями.

АРТЕМЬЕВ Иван Васильевич (20.1.1897, С-Петербург).

Военврач 1 ранга. В ВС с 1920 г. В 1922 г. окончил ВМА. Служил войсковым врачом. В начале Великой Отечественной войны – корпусной врач 1-го стрелкового корпуса Западного фронта. В июле 1941 г. был взят в плен, где находился до апреля 1945 г.

АФРИКАНТОВ Геннадий Андреевич

Военврач 3 ранга. Был корпусным врачом 66-го стрелкового корпуса Западного фронта. В конце июня 1941 г. пропал без вести.

Б

БАБУШКИН Хаим Шлемович (22.9.1906, г. Гомель , Могилевской губ.).

Подполковник медицинской службы. В 1931 г. окончил Смоленский медицинский институт. В ВС с 1937 г. Служил в войсках. В начале Великой Отечественной войны служил на Северо-Западном фронте ст. врачом 268-го стрелкового полка 48-й стрелковой дивизии, а позднее - дивизионным врачом той же дивизии. Затем был на Ленинградском фронте начальником медицинской службы упомянутого соединения(до июня 1944 г.), начальником УГОПЭП-119 и (с сент.1944 г.) корпусным врачом 94-го стрелкового корпуса. В дальнейшем возглавлял медицинскую службу этого корпуса в составе 3-го Белорусского и Забайкальского фронтов.

Руководил медицинской службой частей и соединений в приграничных сражениях. Организовывал медицинское обеспечение соединения в Ленинградской битве, Прибалтийской, Маньчжурской и др. операциях.

Уволен из ВС в 1963 г. Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

БАМДАС Борис Соломонович (8.1.1909, Москва).

Полковник медицинской службы. В ВС с апреля по декабрь 1932 г. и с 1934 г. В Великую Отечественную войну служил в авиации дальнего действия ст. врачом 432-го авиационного полка 3-й авиационной дивизии (июнь 1941 - май 1942), дивизионным врачом 45-й авиационной дивизии и (авг. 1943 - май 1945) корпусным врачом 1-го авиационного корпуса.

Организовывал медицинское обеспечение частей и соединений авиации дальнего действия.

Уволен из ВС в 1959 г. Удостоен государственных наград.

БАРДИН Александр Васильевич (16.6.1901, ст. Слепцовская, Терской обл.).

Полковник медицинской службы. В ВС с 1922 г. В 1931 г. окончил ВМА. В Великую Отечественную войну был дивизионным врачом 22 авиационной дивизии Южного фронта (до марта 1942), а затем служил в авиации дальнего действия, возглавляя медицинскую службу 62 авиационной дивизии и (май 1943 - май 1945) 7 авиационного корпуса.

Организовывал медицинское обеспечение авиационного соединения в приграничных сражениях. Принимал участие в руководстве войсковым звеном медицинской службы авиации дальнего действия.

БАСТЕ Горун Исмаилович (7.3.1903, аул Панахее, Ставропольской губ.).

Подполковник (полковник) медицинской службы. В ВС с 1924 г. Выпускник ВМА (1937). В Великую Отечественную войну служил на Северном, Ленинградском (с авг. 1941) и 1-м Украинском фронтах (нояб. 1943 - май 1945) командиром ОМСБ, дивизионным врачом 85-й стрелковой дивизии (янв. 1942 – нояб. 1943) и корпусным врачом 102-го стрелкового корпуса.

Участвовал в организации лечения и эвакуации раненых и больных в войсковом районе во время приграничных сражений и в начале Ленинградской битвы. Возглавлял медицинскую службу соединения в этой битве, а так же в Житомирско-Бердичевской, Корсунь-Шевченковской, Берлинской и др. операциях.

Уволен из ВС в 1955 г. Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

БАТТ Вячеслав Леонидович (28.9.1913, г. Одесса, Херсонской губ.).

Майор (подполковник) медицинской службы. В ВС с 1939 г. по окончании Одесского медицинского института. В Великую Отечественную войну служил командиром ОМСБ 14-й гв. стрелковой дивизии Южного фронта (до апр. 1942), дивизионным врачом этой дивизии в составе Юго-Западного и Сталинградского фронтов, корпусным врачом 14-го стрелкового корпуса Юго-Западного фронта (дек. 1942 – сент. 1943), начальником ГЛР-5281 2-го, а затем (до конца войны) начальником ГЛР-1875 3-го Украинских фронтов.

Участвовал в организации лечения и эвакуации раненых и больных в войсковом районе в приграничных сражениях, а также в Донбасской, Ростовских (оборонительной и наступательной) и Барвенково-Лозовской операциях. Руководил медицинской службой соединения в Сталинградской битве, в Среднедонской и Донбасской операциях. Возглавлял ВГ в Корсунь-Шевченковской, Ясско-Кишиневской, Белградской и Будапештской операциях.

Удостоен государственных наград.

БЕДРИН Лев Моисеевич (14.7.1919, г. Курск).

Майор (полковник) медицинской службы. В ВС с 1941 г. До августа 1942 г. служил на Северо-Западном фронте в 202-й стрелковой дивизии мл. врачом 682-го стрелкового полка (окт. – нояб. 1941), командиром санитарной роты 645-го стрелкового полка, а позднее – ст. врачом упомянутого 682-го стрелкового полка. В дальнейшем был бригадным врачом 58-й мотострелковой бригады 2-го танкового корпуса поочередно на Юго-Восточном, Сталинградском и Юго-Западном фронтах. С марта 1943 г. возглавлял на Юго-Западном фронте медицинскую службу указанного корпуса. В мае 1943 г. назначен корпусным врачом 20-го танкового корпуса РГК в составе Южного фронта, Московского ВО и 2-го Украинского фронта. Продолжил службу в ВСУ 2-го Украинского фронта помощником начальника 1-го отдела (март – окт. 1944), а затем (до конца войны) – на 1-м Белорусском фронте дивизионным врачом 5-й зенитно-артиллерийской дивизии РГК.

Участвовал в организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск в войсковом районе в Торопецко-Холмской, Демянской операциях и при выполнении войсками других задач. Руководил медицинской службой соединения в Сталинградской битве, в Донбасской, Мелитопольской, Висло-Одерской, Берлинской и др. операциях. Принимал участие в организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск во фронтовом районе в Ясско-Кишиневской, Дебреценской и др. операциях и условиях боевой обстановки.

Уволен из ВС в 1968 г. Награжден орденом и несколькими медалями.

БЕКОЕВ Тадиоз Давыдович (23.3.1911, г. Цхинвали, Тифлисской губ.).

Майор (подполковник) медицинской службы. В 1935 г. окончил Тифлисский медицинский институт. В ВС с 1941 г. До апреля 1942 г. исполнял обязанности начальника ППГ-2339 Южного фронта. Затем был ст. врачом 7-го казачьего полка 13-й кавалерийской дивизии в составе Северо-Кавказского ВО и Северо-Кавказского фронта. В дальнейшем служил дивизионным врачом 220-й стрелковой дивизии (авг. 1942 – апр. 1944) Западного фронта, бригадным врачом 7-й гв. механизированной бригады 3-го Белорусского, а позднее 1-го Прибалтийского фронтов, корпусным врачом 3-го гв. танкового корпуса (сент. – дек. 1944) и (до конца войны) корпусным врачом 29-го танкового корпуса 2-го Белорусского фронта.

Возглавлял госпиталь в приграничных сражениях и в Донбасской операции 1941 г. Руководил медицинской службой части в битве за Кавказ и медицинской службой соединения в Орловской, Смоленской, Белорусской, Восточно-Прусской, Берлинской и др. операциях.

БЕЛЕНЬКИЙ Борис Наумович (11.3.1904, г. Жлобин, Могилевской губ.).

Полковник медицинской службы. В ВС с 1922 г. В 1926 г. окончил ВМА. В период Великой Отечественной войны служил до мая 1943 г. на Закавказском фронте ст. преподавателем КУМС, а с сентября1941 г. - помощником начальника ГЛР-2307. Затем до конца войны был корпусным врачом 36-го гв. стрелкового корпуса в составе Западного, Брянского, 2-го и 1-го Прибалтийских и 3-го Белорусского фронтов.

Участвовал в руководстве военным госпиталем в битве за Кавказ. Организовывал медицинское обеспечение соединений в Орловской, Смоленской, Ленинградско-Новгородской, Белорусской, Восточно-Прусской и др. операциях.

Уволен из ВС в 1954 г. Награжден пятью орденами и многими медалями.

БЕЛЕНЬКИЙ Иоэль Яковлевич (7.9.1905, г. Путивль, Черниговской губ.).

Подполковник медицинской службы. В 1930 г. окончил Харьковский медицинский институт. С февраля 1940 г. по май 1945 г. служил бригадным врачом 6-й бригады ПВО Киевского особого ВО, дивизионным врачом 4-й дивизии ПВО Юго-Западного фронта (дек. 1941 - июль 1942), начальником санитарной службы Воронежско-Борисоглебского дивизионного района ПВО, корпусным врачом Воронежского корпусного района Западного фронта ПВО (окт. – нояб. 1943), начальником санитарной службы Киевского корпусного района ПВО Западного фронта ПВО (до апр. 1944) и корпусным врачом 7-го корпуса ПВО Южного, а затем Юго-Западного фронтов ПВО.

Руководил медицинской службой соответствующих формирований ПВО при выполнении стоявших перед этим видом ВС задач.

БЕЛЕЦКИЙ Михаил Григорьевич (26.10.1904, ст. Сахновщина, Полтавской губ.).

Капитан (подполковник) медицинской службы. В ВС в гг. и с 1932 г. Выпускник 2-го ЛМИ (1932). С начала войны – ст. врач 720-го стрелкового полка 162-й стрелковой дивизии Западного (авг. - сент. 1941) и Калининского фронтов. Далее возглавлял медицинскую службу 379-й стрелковой дивизии на тех же фронтах. В последующем служил дивизионным врачом 371-й стрелковой дивизии в составе Калининского (дек. 1942 – янв. 1943), Западного и (апр. 1944) 3-го Белорусского фронтов. Затем был корпусным врачом 65-го стрелкового корпуса 3-го Белорусского фронта (до дек. 1944). В дальнейшем занимал должности дивизионного врача 222-й стрелковой дивизии и (март - май 1945) ст. врача 222-го стрелкового полка 49-й стрелковой дивизии 1-го Белорусского фронта.

Участвовал в Московской битве, в Ржевско-Сычевской, Смоленской, Белорусской, Висло-Одерской, Берлинской и др. операциях и видах боевых действий войск.

Уволен из ВС в 1956 г. Награжден двумя орденами и несколькими медалями.

БЕЛЬСКИЙ Александр Александрович (9.4.1890, г. Новый Чарджой, Бухарского ханства).

Подполковник медицинской службы. В 1918 г. окончил медицинский факультет Юрьевского университета. В ВС в гг. и с 1939 г. В Великую Отечественную войну вначале служил в одном из военных округов начальником школы санитарных инструкторов. С августа 1942 г. - начальник ЭП-173 Сталинградского фронта. Позднее занимал эту должность на Юго-Западном фронте. С января 1943 г. по октябрь 1943 г. - помощник начальника 2-го отделения СО 5-й Ударной армии Южного фронта, а затем (до окт. 1944) 4-го Украинского. В дальнейшем был корпусным врачом 8-го механизированного корпуса в составе 2-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов.

Участвовал в организации лечения раненых и больных в Сталинградской битве, а так же противоэпидемического обеспечения войск армии в Ростовской, Донбасской, Восточно-Карпатской и др. операциях. Осуществлял руководство медицинской службой соединения в Дебреценской операции и при выполнении войсками других задач. Принимал участие в организации специализировнной медицинской помощи раненым и больным в Балатонской и Венской операциях.

Уволен из ВС в 1953 г. Награжден двумя орденами и несколькими медалями.

БЕНОВИЦКИЙ Николай Ефимович (10.11.1905, г. Гадяч, Полтавской губ.).

Майор (подполковник) медицинской службы. В ВС в гг. и с 1932 г. В 1942 г. окончил ВМА и с мая по сентябрь служил на Сталинградском фронте ст. врачом 79-го гв. минометного полка. Позднее возглавлял медицинскую службу оперативной группы минометных частей Донского, Центрального и Белорусского фронтов. В декабре 1943 г. назначен дивизионным врачом 5-го гв. минометного дивизиона Белорусского фронта. С февраля 1944 г. занимал эту должность на 1-м Белорусском фронте. Продолжил службу на упомянутом фронте помощником начальника 3-го отдела ВСУ (дек. 1944 – фев. 1945), а затем (до конца войны) - корпусным врачом 6-го артиллерийского корпуса прорыва РГК. Организовывал медицинское обеспечение части в Сталинградской и Курской битвах и в Гомельско-Речицкой операции. Руководил медицинской службой соединения в Белорусской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях. Участвовал в организации противоэпидемического обеспечения войск фронта в Восточно-Прусской операции.

Уволен из ВС в 1955 г. Награжден двумя орденами и несколькими медалями.

БИТЯК Алексей Евдокимович (17.3.1905, с. Большая Яблоновка, Киевской губ.).

Подполковник (полковник) медицинской службы. В ВС с 1927 г. В 1933 г. окончил ВМА и служил войсковым врачом на различных должностях. До января 1943 г. проходил службу в Забайкальском ВО и (с сент. 1941) на Забайкальском фронте. В последующем был слушателем командно-медицинского факультета ВМА. В марте 1944 г. назначен корпусным врачом 36-го стрелкового корпуса Западного фронта. Продолжил службу в этой должности на 3-м Белорусском фронте. С июля 1944 г. и до конца войны - корпусной врач 69-го стрелкового корпуса в составе 2-го и 3-го Белорусских фронтов.

Организовывал медицинское обеспечение соединения в Белорусской, Восточно-Прусской, Кенигсбергской, Земландской операциях и в других видах боевых действий войск.

Уволен из ВС в 1955 г. Награжден тремя орденами и несколькими медалями.

БИЧУГ Александр Маркович (23.5.1903, г. Новороссийск).

Полковник медицинской службы. В ВС с 1932 г. по окончании Кубанского медицинского института. В первые месяцы Великой Отечественной войны служил в Орловском ВО, а затем – на Брянском фронте дивизионным врачом 4-й кавалерийской дивизии. С декабря 1941 г. по февраль 1942 г.- корпусной врач 2-го гв. кавалерийского корпуса Западного фронта. В дальнейшем занимал должность корпусного врача 15-го кавалерийского корпуса в составе Закавказского ВО, Закавказского и Крымского фронтов, и группы войск в Иране. В марте 1944 г. назначен корпусным врачом 1-го гв. механизированного корпуса резерва Ставки ВГК. Проходил службу в Харьковском ВО (до дек. 1944). После этого был начальником ЭГ-1978 на 2-м Украинском фронте (до конца войны).

Организовывал медицинское обеспечение соединения в Московской битве и битве за Кавказ. Руководил военным госпиталем в Будапештской и Венской операциях.

Уволен из ВС в 1960 г. Награжден двумя орденами и несколькими медалями.

БОКАРЕВ Андрей Иосифович (9.10.1902, с. Велетьма, Нижегородской губ.).

Майор (подполковник) медицинской службы. В 1928 г. окончил медицинский факультет Нижегородского университета. В ВС с 1937 г. Военную службу в Великую отечественную войну начал на Брянском фронте дивизионным врачом 160-й стрелковой дивизии. В последующем занимал эту должность на Юго-Западном фронте. С июня 1942 г. по январь 1943 г. находился в плену. В марте 1943 г. назначен врачом 556-го отдельного автобатальона. Служил на Брянском, а позднее – Центральном фронтах. В дальнейшем (июль – нояб. 1943) – командир 190-го ОМСБ 74-й стрелковой дивизии Центрального и (с окт. 1943) 1-го Украинского фронтов. Продолжил службу помощником начальника 1-го отдела УПЭП-74 в составе 1-го и 2-го Украинских фронтов. С марта по май 1945 г. – корпусной врач 50-го стрелкового корпуса 2-го Украинского фронта.

Возглавил медицинскую службу соединения в Московской битве, в Елецкой, Барвенково-Лозовской, Венской и Пражской операциях. Руководил медицинским обеспечением части в Курской битве, а затем участвовал в организации лечения и эвакуации раненых и больных в войсковом районе во время этой битвы и Киевской операции. Принимал участие в организации лечебно-эвакуационного обеспечения войск в армейском районе в Житомирско-Бердичевской, Корсунь-Шевченковской, Ясско-Кишиневской и Будапештской операциях.

Уволен из ВС в 1957 г. Награжден двумя орденами и несколькими медалями.

БРОНФЕНБРЕНЕР Абрам Яковлевич (29.1.1907, г. Херсон).

Полковник медицинской службы. Выпускник Одесского медицинского института (1932). В первые месяцы Великой Отечественной войны был на Юго-Западном фронте дивизионным врачом 34-й танковой дивизии. Продолжил службу (сент. 1941 - июнь 1942) на том же фронте, а затем – на Брянском, последовательно занимая должности дивизионного врача 12-й и 129-й танковых дивизий. В дальнейшем – начальник медицинской части ГЛР-13 Брянского фронта. В марте 1943 г. назначен корпусным врачом 28-го стрелкового корпуса Центрального (до окт. 1943), а затем – 1-го Украинского фронтов. С июля 1944 г. по май 1945 г. служил корпусным врачом 25-го танкового корпуса последнего фронта.

Руководил медицинской службой соединения в приграничных сражениях, в Елецкой, Сандомирско-Силезской, Берлинской, Пражской и др. операциях.

Уволен из ВС в 1956 г. Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

БРУН Яков Семенович (25.10.1896, г. Петровск, Дагестанской обл. – 1951).

Подполковник медицинской службы. Врачебное образование получил в Харьковском медицинском институте. В ВС в гг. и с 1941 г. С июня 1941 г. по октябрь 1942 г. служил на Западном фронте в войсках НКВД ст. врачом полка. Затем был (до июня 1944) командиром ОРМУ-85 в составе Уральского ВО, Центрального, 2-го и 1-го Белорусских фронтов. В дальнейшем – начальник ХППГ - 4319 1-го Белорусского фронта. Продолжил служить на этой должности до конца войны вначале на 2-м, а позднее на 3-м Белорусских фронтах.

Принимал участие в организации специализированной медицинской помощи раненым и больным во фронтовом тыловом районе в Курской битве, в Орловской, Гомельско-Речицкой и Рогачевско-Жлобинской операциях. Возглавлял военный госпиталь в Белорусской операции. Руководил медицинской службой соединения в Восточно-Прусской, Кенигсбергской и др. операциях и видах боевых действий войск.

Награжден двумя орденами и несколькими медалями.

БРУНШТЕЙН Тимофей Самсонович (10.1.1917, г. Луганск).

Подполковник медицинской службы. В ВС с 1939 г. Выпускник Военного факультета при Харьковском медицинском институте (1940). В Великую Отечественную войну вначале был ст. врачом 462-го кавалерийского артиллерийского полка. Служил на различных фронтах, в т. ч. на Западном и Юго-Западном. В мае 1942 г. назначен дивизионным врачом 148-й стрелковой дивизии Брянского фронта. В дальнейшем занимал эту должность на Центральном, а затем на 1-м Украинском фронтах. С февраля по май 1945 г. – корпусной врач 15-го стрелкового корпуса в составе 1-го и 4-го Украинских фронтов.

Организовывал медицинское обеспечение части в приграничных сражениях, в Московской битве и в др. условиях боевой обстановки. Руководил медицинской службой соединения в Курской битве, в Киевской, Житомирско-Бердичевской, Львовско-Сандомирской, Пражской и др. операциях.

Уволен из ВС в 1958 г. Награжден тремя орденами и несколькими медалями.

БРЫЗГАЛОВ Борис Семенович (24.7.1905, Казанская губ. –

Полковник медицинской службы. Врачебное образование получил во 2-м ЛМИ (1932). В ВС с 1933 г. Служил в войсках на различных должностях. С сентября 1941 г. – дивизионный врач 372-й стрелковой дивизии Волховского фронта. Затем возглавлял медицинскую службу этой дивизии, а с сентября 1943 г. 7-го стрелкового корпуса на Ленинградском фронте. В дальнейшем (окт. 1943 – янв. 1944) был корпусным врачом 14-го стрелкового корпуса в составе 1-го Прибалтийского, Волховского и Ленинградского фронтов.

Руководил медицинской службой соединения в Ленинградской битве, в Городокской и Ленинградско-Новгородской операциях.

Умер от полученных боевых ран. Награжден орденом и несколькими медалями.

БУГЛО Яков Григорьевич (12.2.1905, ст. Балаклея, Харьковской губ.).

Подполковник (полковник) медицинской службы. В ВС с 1929 г. Выпускник ВМА (1933). Перед Великой Отечественной войной и в начале ее служил войсковым врачом в Крыму. С ноября 1941 г. по июль 1942 г. – бригадный врач 4-й танковой бригады в составе Западного и Южного фронтов. Продолжил службу на Дальневосточном фронте бригадным врачом 73-й танковой бригады, а затем – 17-й стрелковой бригады. В июне 1943 г. назначен корпусным врачом 3-го гв. механизированного корпуса Воронежского фронта, а через год – дивизионным врачом 54-й зенитно-артиллерийской дивизии Особой Московской зоны ПВО. Занимал эту должность до конца войны.

Руководил медицинской службой соединения в Московской битве, в Харьковском сражении и Донбасской операции.

Уволен из ВС в 1955 г. Награжден орденом и несколькими медалями.

БУНЕВИЧ Павел Константинович (29.7.1906, г. Ставрополь).

Подполковник (полковник) медицинской службы. В ВС с 1930 г. В 1940 г. окончил ВМА. В Великую Отечественную войну служил вначале на Западном фронте ст. врачом 451-го кавалерийского артиллерийского полка. Затем (с июня 1943) был дивизионным врачом 4-й артиллерийской дивизии в составе Западного и 3-го Белорусского фронтов. С января 1945 г. и до конца войны – корпусной врач 5-го артиллерийского корпуса прорыва на последнем фронте.

Чем дальше в историю уходят трагические годы Великой Отечественной войны, тем полнее и ярче встает перед нами героический подвиг народа и его вооруженных сил, тем яснее видится, какой ценой досталась победа, какую лепту в дело победы внесла медицина.

Жуков
Георгий Константинович
(1896 –1974)

Маршал Советского Союза Г.К. Жуков писал, что "... в условиях большой войны достижение победы над врагом зависит в немалой степени и от успешной работы военно-медицинской службы, особенно военно-полевых хирургов". Опыт войны подтвердил справедливость этих слов.

Нападение гитлеровской Германии на СССР поставила перед Правительством, Наркомздравом и военно-медицинской службой Красной Армии небывалые по сложности задачи, которые необходимо было решать в кратчайшие сроки. Начавшиеся жесточайшие боевые действия не оставляли времени для длительных размышлений и, в первую очередь, потребовался незамедлительны перевод медицинской службы армии на военные рельсы.

Определенный опыт работы в боевых условиях военная медицина уже приобрела, действуя на реке Халхин-Гол и в ходе финляндско-советского конфликта.

По итогам военных кампаний 1939–1940 гг. были внесены значительные изменения в штатно–организационную структуру медицинской службы, в том числе было создано Главное военно-санитарное управление РККА, которое возглавил Ефим Иванович Смирнов (впоследствии генерал - полковник медицинской службы, академик АМН СССР). В мае 1941г. были введены в действие единые формы персонального учета раненых и больных, статистической отчетности об их движении и исходах лечения, был создан штат главных специалистов по медицинским направлениям.

Война, начавшаяся 22 июня 1941г., с первых дней выявила такие проблемы, которыми военно-медицинской службе пришлось заниматься впервые. Это не только спасение раненых, но срочная эвакуация госпиталей различного назначения на сотни тысяч коек на восток , это медико-санитарные задачи, организационные вопросы и многое другое.

Смирнов
Ефим Иванович
(1904 –1989)

В частности в западной части страны находилось 39,9 % врачей и 35,8 % больничных коек от всей численности по Наркомздраву.

В целом по стране в здравоохранении трудилось 472 тыс. дипломированного персонала:

В т.ч. более 140 тыс. врачей (в т.ч. 96,3 тыс. врачей – женщин; 43,7 тыс. – мужчины);
- в т.ч. 228 тыс. медсестер;
- в т.ч. в Красной армии числилось 12 418 кадровых врача;
- в т.ч. персонал 91 582.

Медсестра оказывает первую помощь раненому красноармейцу .
(Фото из фондов РГАКФД)

Военно-медицинская служба располагала мед. подразделениями в частях, медсанбатами в дивизиях, полевыми госпиталями в армиях из расчета по одному на стрелковый корпус, гарнизонными и окружными госпиталями со складами медико-санитарного имущества.

Большая часть этой базы находилась в западных фронтовых районах, и перевести их на штаты военного времени не успели. В первые же дни войны было утрачено огромное количество медоборудования и имущества.

Медслужба понесла значительные кадровые потери. Остро встал вопрос пополнения медицинской службы армии врачами – специалистами, санитарами – инструкторами и санитарами, вопрос организации снабжения всем необходимым.

Все эти неотложные организационные мероприятия пришлось решать в первый период войны 1941–1942гг., в ходе боевых действий, при хаотичном массовом отступлении наших войск.

Профессор Данилов И. В. и профессор Гариневская В. В.
у постели раненого в одном из госпиталей.
(Фото из фондов РГАКФД)

Уже 30 июня 1941г. была утверждена «Инструкция по снабжению медико-санитарным имуществом в действующей армии».

В феврале 1942 г. разработана единая военно-полевая медицинская доктрина.

1. все огнестрельные раны являются первично-инфицированными;
2. единственно надежным методом борьбы с инфекцией огнестрельных ран является первичная обработка ран;
3. большая часть раненых нуждается в ранней хирургической обработке;
4. раненые, подвергнутые в первые часы ранения хирургический обработке, дают наилучший прогноз.

Е.И. Смирнов писал: «Важное место принадлежит организации медицинского снабжения войск. Четкая организация должна обеспечивать маневр медицинским имуществом боевого обеспечения и чем выше медицинский начальник, тем большими правами он должен располагать для осуществления маневра ».

Еще Николай Иванович Пирогов отмечал… «что к достижению благих результатов в военно-полевых госпиталях необходима не столько научная хирургия и врачебное искусство, сколько дельная и хорошо учрежденная администрация».

Пирогов
Николай Иванович
(1810 –1881)

Главной задачей медслужбы была сортировка раненых, поступающих с поля боя на перевязочные пункты.

Одним из наиболее ярких показателей организованности полевой медицинской службы, имевшим первостепенное значение для всей последующей хирургической работы, являлось время поступления раненого после ранения на полковой медицинский пункт (ПМП) , где ему обеспечивалась первая врачебная помощь. Основным требованием к медицинской службе было обеспечение прибытия всех раненых на полевой медицинский пункт в пределах до 6 часов после ранения и в медсанбат - до 12 часов. Если раненые задерживались на ротном участке или в районе батальонного медпункта и прибывали после названных сроков, то это рассматривалось как недостаток организации медицинской помощи на поле боя. Оптимальным сроком для оказания первичной хирургической помощи раненым в медсанбате считался срок в пределах шести-восьми часов после ранения.

1 -место для отбора и записи документов и одежды раненых; 2 -место для складывания вещей раненых; 3 -стол для туалетных принадлежностей; 4 -умывальник; 5 -таз для мытья раненых; 6 -предметы ухода за ранеными; 7-место для одевания раненых после операции; 8 -стол для подготовки раненых к операции; 9 -печь; 10 -форменные укладки с инструментами; 11 перевязочные средства; 12-комплект шин; 13 -стол для стерильных инструментов; 14-стол для растворов; 15 -стол для переливания крови; 16--стол с запасными стерильными материалами; 17 -операционные столы; 18 -места для отдыха персонала в промежутках между операциями; 19 -стол для наркоза; 20 -стол для регистратора; 21 -стол для инъекций сердечных средств и сывороток; 22 -стерилизация инструментов; 23 -автоклавы; 24-стол для приветовленияперевязочного материала; 25 -вешалка для платья персонала; 26 -стол для завтрака операционного персонала; 27 -место для термоса с кровью; 28 -скамейка с тазиками для мытья рук по Спасокукоцкому.

Вопрос создания терапевтических госпиталей был решен только в декабре 1942г. Главным терапевтом армии был назначен профессор Мирон Семенович Вовси. Главными специалистами по различным направлениями медицины стали Н.Н. Аничков, Н.Н. Бурденко, М.С. Вовси, В.Ф. Войно-Ясенецкий, Ю.Ю. Джанелидзе, Ф.Г. Кротков, А.Л. Мясников, А.И. Евдокимов.

Вовси
Мирон Семёнович
(1897-1960)

Для обработки и эвакуации раненых и больных, кроме организации всех видов госпитальной помощи, в 1941г. было сформировано 286 постоянных военно-санитарных поездов, 138 временных ВСП, 295 самолетов санитарной авиации, 100 санитарно-транспортных речных судов.

Сформированного на территории Вологодской области, при погрузке раненных.
(Фото из фондов РГАКФД)

(Фото из фондов РГАКФД)

.
(Фото из фондов РГАКФД)

(Фото из фондов РГАКФД)

Об особенностях:

Количество раненых определялось складывающейся боевой обстановкой.

Обязательный учет того, что войска в боях несут неодинаковые и неодновременно возникающие потери в живой силе.

- нехватка хирургов общего профиля и специалистов по лечению боевых повреждений органов и тканей организма.

Еще одна характерная особенность военной медицины это то, что приходится иметь дело с ранеными бойцами, подвергнувшимися исключительно большому физическому, нервно-психическому и болевому напряжению , чаще ведущему к осложнениям при лечении.

(Фото из фондов РГАКФД)

(Фото из фондов РГАКФД)

В июле 1941г. ГВСУ были разосланы указания по военно-полевой хирургии и всем врачам полевой медслужбы, в которых говорилось, что основной задачей медслужбы является возвращение в строй излеченных от ранений и болезней бойцов.

Необходимо отметить, какой контингент войск пришлось обеспечивать в медико-санитарном аспекте военно-медицинской службе.

Численность действующей Красной Армии:

Около 4,8 млн. человек в начале войны 1941г.;

В пределах 4,2 млн. человек в начале 1942г.;

В пределах 6 млн. человек в 1943 – 1945гг.;

Призвано 34 млн. человек в 1941 – 1945гг.

Численной действующей Армии
(1941-1945 гг.)

За 1941г. действующая армия потеряла более 4,4 млн. бойцов убитыми и пропавшими без вести, не учитывая раненых и больных. В 1941г. армия понесла огромные потери в связи с ранениями солдат и офицеров, только Западный фронт имел 30% потерь от общего числа раненых на всех фронтах. 5 армия ЗФ потеряла за декабрь 1941г. только ранеными 19 479 человек.

Юго-Западный фронт имел санитарные потери в количестве 376 910 бойцов только за 47 суток боев при отступлении.

В первый период войны 1941–1942гг. военно-медицинская служба лишилась значительного количества медсанбатов и госпиталей, медицинского имущества и медперсонала.

На 30 июня 1941г. Западный фронт потерял 32 хирургических и 12 инфекционных госпиталей, 13 эвакоприемников, 3 автосанитарные роты, 3 санитарных склада, эвакогоспиталей на 17 000 коек, 35 др. единиц санчастей.

Утрачено при бомбардировках большое количество перевязочных материалов, лекарственных препаратов.

Расположенный под Минском фронтовой склад, в котором хранилось до 400 вагонов медикаментов и оборудования, был захвачен противником.

Стремительное наступление противника привело к тому, что на Западном и Юго-западном фронтах остались в строю 15% медучреждений.

Безвозвратные потери врачебного и среднего медицинского состава в 1941 – 1942гг. составили 11,5 тыс. человек. Потери санинструкторов и санитаров составили 22 217 человек.

На Западном фронте без вести пропало 90% врачей, на ЮЗФ - свыше 90% - за этот период.

.
(Фото из фондов РГАКФД)

(Фото из фондов РГАКФД) .

В условиях боевых действий необходимо было решать и срочно кадровые вопросы, вопросы подготовки медицинских специалистов, вопросы пополнения медслужбы средним медперсоналом и санитарами.

Основной «кузницей кадров» для военно-медицинской службы являлась Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова. Военные врачи, проходившие в ней усовершенствование, и слушатели, получившие в период обучения специальные военно-медицинские знания, составляли костяк руководящего и лечебного состава медицинской службы Красной армии. В ее стенах были подготовлены и направлены на фронт 1829 военных врачей. При этом в 1941 г. в академии было произведено 2 досрочных выпуска. Выпускники академии проявили подлинный героизм, выполняя на войне свой патриотический и профессиональный долг. 532 воспитанника и работника академии погибли в боях за Родину. Значительный вклад в победу внесли также представители других медицинских учебных заведений. С 1942 года Московский стоматологический институт восстанавливает подготовку врачей-стоматологов. Эта отрасль медицины оказалась очень востребована на фронтах. Особе значение приобрело лечение челюстно-лицевых ранений.

За 1941 – 1945гг. было подготовлено Вузами страны и направлено в действующую армию более 65 тыс. врачей и призвано из запаса 80 тыс. врачей. В основном кадровые задачи были решены.

XI выпуск медсестер
Новороссийской средней медицинской школы, 1942г.
(Фото из фондов РГАКФД) .

Большая работа была проведена по анализу организации медицинского обеспечения войск как при отступлении в первый период войны, так и во время проведения наступательных операций. При этом были выявлены недочеты, который Е.И. Смирнов делит на три категории:

- ошибки в осуществлении этапного лечения с эвакуацией по назначению. Медицинская первичная сортировка раненых должна иметь законченный характер. Раненый после первичной обработки должен быть направлен в нужный госпиталь с четкой документацией, минуя промежуточные этапы.

Ошибки в руководстве полевой медицинской службой и организации маневра полевыми медицинскими учреждениями в боевой обстановке. Сюда же относится пренебрежение и ведению рабочих карт и оперативной документации. Без четкой документации этапное лечение неосуществимо.

Все эти дефекты в работе армейской и фронтовой медицинской службы объяснялись слабой медико-тактической грамотностью кадров, отсутствием опыта в руководстве полевой медслужбой в войсковых операциях и при планировании медико-санитарного обеспечения боевых действий войск.

В ходе войны положение выправлялось. Всего за годы войны в строй было возвращено более 17 млн. раненых и больных. Возвращение в строй такого континента излеченных бойцов явилось результатом самоотверженного труда, как практикующих медиков, так и ученых всей страны.

(Фото из фондов РГАКФД) .

Осмысление и систематизация медицинских проблем и научных открытий опыта войны составило 35 томов фундаментального труда «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941- 1945гг.» (М. медгиз 1949 – 1955 гг.).

Война диктовала медицинской науке и практике свои законы. Требовалось разработать и внедрить новые методы и средства лечения и реабилитации раненых и больных бойцов, не допустить возникновения и распространения эпидемий на фронте и в тылу. Многие научные проблемы, вставшие на первый план в условиях войны, серьезно изучались еще в предвоенные годы. Например, исследования Николая Ниловича Бурденко, Владимира Андреевича Оппеля и многих других.

Опыт советской медицины
в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг., том 35 .

На фронте и в тылу широкое распространение получил метод местного обезболивания, разработанный А.В. Вишневским - он применялся в 85-90% случаев.

Апробация пенициллина и лечение септических процессов разрабатывалась под руководством профессора Ивана Гурьевича Руфанова.

Зинаида Виссарионовна Ермольева, получила в 1942 г. первый советский пенициллин и впоследствии активно участвовавшую в организации промышленного производства антибиотиков.

Профессор Александр Николаевич Бакулев предложил радикальную хирургическую обработку черепно-мозговых ранений с наложением глухого шва независимо от сроков оперативного вмешательства. Среди его научных работ военного времени: «Тактика хирурга при ранениях с наличием инородных тел», «Лечение абсцессов мозга при огнестрельных ранениях черепа», «Лечение огнестрельных ранений позвоночника и спинного мозга» и ряд других.

Яркую станицу в историю хирургии военных лет внесли ленинградские ученые. Результаты их научных исследований публиковались в сборниках «Работы ленинградских врачей за год Отечественной войны» (1942г.). Все работы здесь невозможно перечислить. Упомянем только одну, - профессора Ф.И. Машанского, «Замещение огнестрельных дефектов нервов».

За работу «Инородные тела легких и плевры огнестрельного происхождения» профессор Юстин Юлианович Джанелидзе получил сталинскую премию. На протяжении военных лет он занимался проблемами сердечно-сосудистой хирургии, особенно при огнестрельных поражениях, работал над проблемами восстановительной хирургии, предложил способ остеопластической ампутации бедра, который вошел в хирургию под названием «способ Джанелидзе».

Сотни восстановительных операций при ранениях челюстно-лицевой области провел директор МГСИ профессор А.И. Евдокимов.
Совершенствованием методов пластических операций после ранений и ожогов занимался Николай Николаевич Блохин. В 1946 году издана работа «Кожная пластика в хирургии военных повреждений».

Велись исследования и разработка новых эффективных лекарственных средств, перевязочных материалов, медицинских приборов и аппаратов - «Все для фронта, все для победы!». Разрабатывались научные проблемы и другой тематики.

Фонды Музея МГМСУ
им. А.И. Евдокимова

В 1944 г. был принят к исполнению план научно-исследовательских работ по педиатрии . Основными в плане были проблемы, связанные с восстановлением здоровья детей, пострадавших от войны. Они объединялись в крупные блоки:

Детская заболеваемость и смертность за годы войны;

Физическое развитие детей в военные и послевоенные годы;

Рациональное питание здорового и больного ребенка в военное и послевоенное время;

Новые пищевые средства;

Туберкулез в детском возрасте в военное время;

Острые инфекционные заболевания у детей, другие темы.

Фото из фондов РГАКФД

В 1944 году были запланированы исследования по эпидемиологии и микробиологии. С этого года началась координация исследовательских работ по всем медицинским дисциплинам. Только по проблемам эпидемиологии, инфекционных заболеваний в медицинских институтах страны велось 200 научных разработок.

Советский советский иммунолог и вирусолог
Лев Александрович Зильбер (1898 –1974).
Фото из фондов РГАКФД

В постановлении СНК СССР от 18 февраля 1944г. «Положение о научно-исследовательской деятельности Вузов» подчеркивалось, что всемерное развитие научной работы является непременной обязанностью педагогических коллективов.

Основу научного потенциала составляли 5 академиков, 22 заслуженных деятеля науки, 275 профессоров, более 300 докторов и 2000 кандидатов медицинских наук. Военно-медицинская тематика была основополагающей в исследовательской деятельности научных учреждений медицинского и биологического профиля. Координация этой работы в системе Народного комиссариата здравоохранения осуществлялась Ученым медицинским советом.

В системе Академии наук СССР 17 июля 1942 г. была создана военно-санитарная комиссия при Президиуме АН СССР, в состав которой входили Л.А. Орбели, А.И. Абрикосов, Н.Н. Бурденко, К.И. Скрябин, А.Д. Сперанский и другие. Ученый медицинский совет Народного комиссариата здравоохранения и военно-санитарная комиссия при Президиуме АН СССР работали в тесном взаимодействии с ГВСУ и его Ученым медицинским советом. Большое значение имел Всесоюзный институт экспериментальной медицины – одно из основных научно-исследовательских учреждений страны, база которого послужила фундаментом для создания Академии медицинских наук СССР.

Активная научная работа проводилась в эти тяжелые годы и в войсках. Обобщению полученного опыта и дальнейшей реализации его на практике способствовали фронтовые и армейские научные и научно-практические конференции врачей , где обсуждались наиболее актуальные вопросы, стоявшие перед военно-медицинской службой.

Важными разделами деятельности медиков были санитарно–гигиенические мероприятия, противоэпидемическое обеспечение и профилактика заболеваемости инфекционными болезнями личного состава войск и тружеников тыла. Деятельность советских военных врачей на поприще противоэпидемической защиты войск в годы Отечественной войны вошла в мировую историю медицины славной страницей.

Войны всегда сопровождаются эпидемиями или значительными вспышками различных эпидемических заболеваний. Заболевания распространяются по путям движения войск. В свою очередь наличие очагов заболевания среди гражданского населения во фронтовом тылу представляет опасность для войск. В прежние времена потери от эпидемий в войсках всегда превалировали над боевыми потерями.

К началу Великой Отечественной войны военно-медицинская служба КА учла все стороны противоэпидемической борьбы в прошлых войнах и сделала организационные и научно – методические выводы.

В период 1941–1942гг. в результате эвакуации гражданского населения и перемещения войск с запада на восток в населенных пунктах страны, на транспорте образовывались массовые скопления людей. Все это приводило к возникновению очагов заболевания сыпным, брюшным и возвратным тифом. Стала увеличиваться общая заболеваемость в действующей армии, возросло число эпидемических заболеваний. Так в расчете на 1000 человек личного состава заболеваемость сыпным тифом увеличилась с 0, 003% в июне 1941г. до 0,35% в феврале 1942г.

Через оккупированную территорию страны прошла масса воинских частей почти всей Европы, распространяя среди обнищавшего местного населения различные эпидемические заболевания. Вшивость среди сельского населения была массовой, заболеваемость сыпным тифом имела эпидемический характер, были вспышки брюшного тифа, туляремии, прочих инфекционных заболеваний. (пример: В течение первого года войны заболеваемость дизентерией на Ленинградском фронте составляло свыше 50% от заболеваний по всей действующей армии.)

Фото из фондов РГАКФД

2 февраля 1942г. было издано постановление ГКО «О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и КА».

Среди противоэпидемических мероприятий главная роль принадлежала своевременной диагностике заболеваний, изоляции больных и лечению их на месте, в районах возникновения банно-прачечному и дезинфекционному обслуживанию войск и населения, санитарно-эпидемиологической разведке, специфической иммунопрофилактике тифов и дизентерии.

Фото из фондов РГАКФД

Фото из фондов РГАКФД

Постановлением предусматривалось создание на местах чрезвычайных полномочных противоэпидемических комиссий , включавших в состав представителей гражданских властей, органов здравоохранения, санитарной службы армии, органов милиции, партийных органов. На Наркомздрав, в частности, возлагалось обеспечить поголовную иммунизацию против острых желудочно-кишечных заболеваний в городах и пунктах, общую иммунизацию призывных контингентов населения по методике, принятой в армии.

В армии для борьбы с эпидемиями были созданы санитарно–контрольные пункты , дислоцируемые на крупных и узловых железнодорожных станциях для контроля санитарного состояния личного состава войск, санитарно-эпидемиологические отряды, обмывочно-дезинфекционные роты армейского звена, инфекционно-полевые подвижные госпитали, прачечно-дезинфекционные отряды, санитарно-эпидемиологические лаборатории и другие.

Гигиеническими противоэпидемическими подразделениями военно- медицинской службы за время войны, в частности, было обследовано 44 696 населенных пунктов, выявлено 49 612 очагов сыпного тифа, 137 364 больных сыпным тифом.

Фото из фондов РГАКФД

Фото из фондов РГАКФД

Походная кухня повара
гвардии старшего сержанта Н.К.Иванова на переднем крае.

Было вымыто 5 398 680 человек гражданского населения, построено 4,5 тыс. бань, 3 тыс. дезинфекционных камер и многое другое. К началу перехода наших войск в наступлении на всех фронтах, медицинская служба располагала мощной и стройной организацией, позволявшей обеспечивать противоэпидемическую защиту войск.

Проводилась огромная работа по вакцинации и ревакцинации по эпидемическим показаниям, в частности, при выявлении эпизоотий и очагов чумы делались прививки живой чумной вакциной в районах Сталинградской и Ростовской областей.

Поливакцина НИИСИ разрешила самую сложную задачу военной медицины – однократность прививки одновременно против семи инфекций.

В результате внимания к вышеперечисленным проблемам, их решению медицинскими службами в период войны, в действующую армию было возвращено 90,6% всех больных солдат и офицеров.

Выздоровевшие раненые бойцы, прошедшие курсы лечения
в госпитале-больнице им. Боткина, прощаются с врачом Малютиной В.Н. Слева: медсестра Тарасова З.Н.
Фото из фондов РГАКФД

Перевязывает раненого бойца.
Фото из фондов РГАКФД

Из опыта противоэпидемического и санитарного обеспечения боевых действий войск во время Великов Отечественной войны можно сделать следующие выводы:

Эпидемические заболевания в войсках не являются неизбежными спутниками войн, они возникают от неудовлетворительного состояния штатно – организационной структуры медслужбы и нехватки необходимых специалистов;

Предшествующий опыт в этой работе должен обязательно дополняться достижениями соответствующих наук, особенно биологических и медицинских;

Проведение плановых прививок, может быть возможным и успешным, когда схема иммунизации вакционными препаратами является однократной, а метод простым, позволяющим в короткие сроки охватить больше массы людей.

По неполным данным за годы войны 1941г – 1945г фашисты уничтожили на территории СССР 1710 городов, свыше 70 тыс. сел и деревень, 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов, 32 тыс. заводов, 65 тыс. ж/д путей, другой инфраструктуры. Людские потери исчисляются десятками миллионов жизней.

Колхозница села Высокое Харьковской области О. Кононихина
с детьми Виктором, Иваном, Владимиром и Николаем у сожженного немцами дома.
Фото из фондов РГАКФД

Малоизвестными остаются вопросы, связанные с медицинским обслуживанием военнопленных и репатриантов. Именно здесь со всей яркостью проявились гуманизм и человеколюбие отечественной медицины. В соответствии с утвержденным Советом Народных Комиссаров СССР 1 июля 1941 года Положением о военнопленных, раненые и больные из их числа направлялись в ближайшие лечебные учреждения независимо от их ведомственной принадлежности. Им оказывалась медицинская помощь на одинаковых с военнослужащими Красной армии основаниях. Питание военнопленных в госпиталях проводилось по нормам госпитального пайка. В то же время в немецких концентрационных лагерях советские военнопленные были практически лишены медицинской помощи.

Фото из фондов РГАКФД

Общегосударственное значение имело решение проблемы снижения уровня инвалидности среди раненых и больных . В условиях резкого уменьшения людских ресурсов в стране снижение уровня инвалидности увеличивало не только количество боеспособных солдат и офицеров, но и количество трудоспособного населения. Уже в ноябре 1941 г. СНК РСФСР принял специальное постановление «О мероприятиях по трудовому устройству и обучению инвалидов Отечественной войны». В результате проведенных мероприятий более 80% инвалидов войны смогли вернуться к полноценной трудовой деятельности в народном хозяйстве страны.

Фото из фондов РГАКФД

В эвакуационно-сортировочном госпитале № 2-386
Фото из фондов РГАКФД

Без снабжения медицинским имуществом, без слаженной работы фармацевтов и аптекарей невозможно полноценное и своевременное оказание медицинской помощи. Благодаря работе химико-фармацевтической, медико-инструментальной промышленности медицинская служба в достаточном объеме обеспечивалась медикаментами, хирургическим инструментарием, расходными материалами. В короткие сроки были образованы новые фармацевтические учреждения и предприятия. Для руководства этой деятельностью в 1944 г. был сформирован Центральный аптечный НИИ, а в 1945 г. – Главное аптечное управление НКЗ СССР.

В 1941–1945 гг. на фронтах и тыловых госпиталях трудилось более 200 тыс. врачей, 500 тыс. человек среднего медперсонала, миллионная армия санинструкторов и санитаров.

Доля женщин среди всех медицинских работников составляла 46%. Среди фронтовых врачей женщины составляли 41%, среди военных хирургов – 43%, медицинских сестер – 100%, санитарных инструкторов и санитарок – 40%.

Огромный вклад в дело спасения людей во время войны внесли ученые страны своими открытиями в науке.

Многие решения в области развития науки стали следствием создания в июне 1944 года Академии медицинских наук СССР. В первый ее состав было избрано 60 академиков.

Фото из фондов РГАКФД

Академии медицинских наук СССР, Москва, ул. Солянка, д.14.
Фото из фондов РГАКФД

Этому событию предшествовало еще одно интересное решение - 12 ноября 1942 года в Москве создается военно-медицинский музей, который в 1945 открывается для посетителей в Ленинграде.

Были разработаны проблемы кровозамещения и широкая практика получения живой крови. В.Н. Шамов был одним из создателей системы службы крови в действующей армии. В годы войны впервые были организованы передвижные станции переливания крови на всех фронтах. О масштабах этого патриотического движения можно судить хотя бы по таким примерам. За годы войны Бильчиц сдала безвозмездно 45 литров крови, Маркова 42, Россова 30 литров.

За годы войны доноры дали фронту 1 млн. 700 тыс. литров крови. К 1944 г. в стране насчитывались 5,5 млн доноров. Более 20 тысяч советских граждан были награждены знаком «Почетный донор СССР».

Фото из фондов РГАКФД

С января 1943г. медики возвращали в строй 85 человек из каждой сотни раненых.

Война диктовала медицинской науке и практике свои законы, ставила задачи требующие срочного разрешения. Как писал Николай Нилович Будренко: «В дни тяжелых для нашей Родины испытаний… наша наука воевала со всем нашим великим народом, она помогла стране и Красной Армии сражаться против врага».

В этом аспекте коснемся вопроса челюстно-лицевой хирургии как раздела стоматологии и истории МГСИ, истории МГМСУ. Осенью 1941г. руководство институтом принял на себя А.И. Евдокимов.

Евдокимов
Александр Иванович
(1883-1979)

Сотрудники института разработали ряд оригинальных методов лечения ранений, создали конструкции репонирующих, шинирующих, формирующих и заменяющих шин, аппаратов и протезов. Разработали основу и методику пластических операций на лице, с использованием пластмасс, трупного хряща, консервированных и свежих костных гомотрансплантантов, Филатовского стебля в челюстно-лицевой хирургии. Была разработана новая методика лечения переломов верхней и нижней челюстей, методика лечения гнойно-воспалительных процессов в челюстно-лицевой области, и многое другое.

За подвиги в боях на фронтах великой Отечественной войны 47 медиков были удостоены звания Героя Советского Союза (23 из них посмертно), 116 тыс. военно-медицинских работников награждены правительственными наградами. Однако, мы еще не знаем, сколько медицинских работников погибло на полях сражений смертью храбрых. Вечная память!

Байда Мария Карповна	Боровиченко Мария Сергеевна	Гнаровская Валерия Осиповна
Кисляк Мария Тимофеевна		Петрова Галина Константиновна

Одним из важнейших распоряжений Ставки, в конечном итоге спасшим немало жизней советских солдат, стал приказ народного комиссара обороны «О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу», подписанный 23 августа 1941 г. И.В. Сталиным. В нём предписывалось представлять к награждению санитаров и санитаров-носильщиков за вынос раненых с поля боя с их оружием: за вынос 15 человек представляли к медали «За боевые заслуги» или «За отвагу», 25 человек - к ордену Красной Звезды, 40 человек - к ордену Красного Знамени, 80 человек - к ордену Ленина.

Подвиги медицинских работников в Великой Отечественной войны были высоко оценены партией и правительством: за героизм и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, 44 медицинским работникам было присвоено звание Героя Советского Союза. Санитарный инструктор Валерия Гнаровская со связкой гранат бросилась под вражеский танк и ценой собственной жизни спасла от неминуемой гибели 20 тяжелораненых. Посмертно ей присвоено звание Героя Советского Союза.

Во время войны 285 человек были награждены орденом Ленина, 3 500 - орденом Красного Знамени, 15 000 - орденом Отечественной войны I степени, 86 500 - орденом Красной Звезды, около 10 000 - орденом Славы. 18 стали кавалерами ордена Славы трех степеней. Высшим знаком отличия Международного Комитета Красного Креста – медалью Флоренс Найтингейл отмечены 44 медсестры. За достижение отличных результатов во время войны 39 военных госпиталей, 8 медико-санитарных батальонов и ряд других медицинских частей и учреждений награждены орденами Советского Союза.

Масштабность и сложность медико-санитарных проблем с которыми столкнулась во время Отечественной войны советская медицина не имела аналогов!

Фото из фондов РГАКФД

Военная медицина, как и система здравоохранения в целом, получила во время войны мощное развитие следующих направлений:

Военно-полевой хирургии;

Военно-полевой терапии;

Иммунологии;

Санитарно-гигиенического обеспечения действующей армии и тыла;

Военной патологии.

Приобретен опыт в организации медико-санитарного обеспечения действующей армии, взаимодействия руководства страны, армии и её военной медицинской службы; в подготовке медицинских кадров для нужд армии. Создана медицина катастроф.

Все собранные данные и полученный опыт времен войны являются фундаментом современной военной медицины.

Медицина Севастополя

В осажденном Севастополе медики действовали в условиях жесткой обороны, отрезанными от фронта, от действующей армии. Город все время находился под огнем. В огромной голубой подкове севастопольской бухты вода кипела от разрывов бомб, мин и снарядов, городские кварталы превратились в руины.

За несколько дней декабрьских боев в Севастопольский военно-морской госпиталь поступило около 10 тысяч раненых. Нескольким хирургам было не по силам справляться с ними. Пришлось привлечь терапевтов, невропатологов, рентгенологов: они делали простейшие операции.

На израненной и обожженной земле Севастополя не оставалось безопасного места. Лучше всего было бы «спрятать» медицинские убежища под землю. Использовались каменоломные штольни «Шампанстроя». В считанные дни медики 25-й Чапаевской дивизии (она входила в состав Приморской армии) провели сюда электрическое освещение, оборудовали вентиляцию, устроили водопровод и канализацию.

В общем, необитаемый подвал был превращен в госпиталь на 2 тысячи коек. В шести подземных операционных и перевязочных священнодействовали хирурги. Здесь оперировали опытнейшие хирурги Б.А. Петров, Е.В. Смирнов, В.С. Кофман, П.А. Карпов. Хирурги сутками не выходили из операционных, каждый проводил за смену более 40 операций.

Фото из фондов РГАКФД

Горькая правда такова: осуществить эвакуацию всех раненых не удалось, хотя были приложены огромные усилия, чтобы сделать это. На берегу моря в последние дни обороны находилось около 10 тысяч пострадавших в боях бойцов и моряков и с ними медики: врачи, сестры, санитары.

Медицина Москвы

Москва превратилась в обширный госпиталь. В Москве было развернуто дополнительно более 30 тысяч госпитальных коек. В конце 1941 года в столице и области было развернуто более 200 госпиталей. Широко распространялось донорское движение. Наряду с центральным пунктом переливания крови было создано 27 донорских пунктов в разных районах Москвы. Донорами стали 342 тысячи москвичей. Они сдали более 500 тысяч литров крови.

Фото из фондов РГАКФД

Более 750 предприятий Москвы шефствовали над медицинскими учреждениями. Более 200 тысяч женщин осуществляли уход за ранеными по линии общества Красного креста и Красного полумесяца. За самоотверженную работу более 300 медицинских работников были удостоены высоких правительственных наград. Более 30 врачам было присвоено высокое звание «Заслуженный врач РСФСР». Сотни медицинских работников были награждены знаками «Отличник здравоохранения» и «Почетный донор».

Баграмян
Иван Христофорович
(1897 –1982)

Маршал Советского Союза И. Х. Баграмян писал: «То, что сделано военной медициной в годы минувшей войны, по всей справедливости может быть названо подвигом. Для нас, ветеранов Великой Отечественной войны, образ военного медика остается олицетворением высокого гуманизма, мужества и самоотверженности».

Всего за годы войны было госпитализировано 22 326 905 солдат и офицеров вооружённых сил. Из них 14 685 593 - по ранению, остальные - по болезни.

Из этого огромного количества возвращено в строй - 72,3 % раненых и 90,6% больных солдат и офицеров. Ещё 17% комиссовано. И лишь 6,1% бойцов врачам не удалось спасти. В абсолютных показателях эти данные впечатляют: продолжили сражаться против врага свыше 17 млн человек.

В сорок первом году окончил среднюю школу в Харькове с золотым аттестатом и в июне 1941 года был принят на учебу в Харьковское военно-медицинское училище — ХВМУ. Отличников принимали без экзаменов. На мой выбор — связать судьбу с армией — повлиял пример старшего брата. Мой старший брат Илья к тому времени окончил артучилище и командовал батареей. Вскоре после начала войны на базе училища создали курсантский полк, и мы были выведены на линию обороны, на дальние подступы к Харькову. В боях мы не участвовали, просто немец до наших рубежей не дошел.

Уже в начале сентября училище в полном составе, а это примерно 1500 курсантов, было эвакуировано в город Ашхабад. Разместили нас в казармах, и начались занятия. Практику мы проходили в ашхабадских госпиталях и больницах.

Основной нажим в учебном процессе делали на ВПХ — военно-полевую хирургию. Первичную обработку ран, наложение шин, десмургию (наложение повязок) и так называемые малые хирургические операции мы знали в достаточном объеме.

Проведение реанимационных мероприятий мы знали приблизительно, тогда и понятия такого — реанимация — не существовало. Конечно, такие вещи, как экзамен по латыни, не воспринимался нами серьезно в такой тяжелый для страны момент, когда немцы стояли у ворот Москвы, но такова была специфика нашей профессии.

Много учебных часов выделялось на полевые занятия — разворачивание батальонных медпунктов, эвакуация раненых. Ну и, конечно, шагистика: строевая подготовка забрала у нас много нервов и времени. Дело-то в жаркой Туркмении было. Никто не хотел под палящим безжалостным солнцем на плацу маршировать. Кормили нас неплохо. Часто давали на обед верблюжье мясо.

Стрелять мы неплохо научились из всех видов стрелкового оружия, раз пять были занятия по бросанию гранат. Из нас не готовили командиров пехотных взводов, но я думаю, что мы в плане стрелковой и тактической подготовки мало чем уступали выпускникам ускоренных пехотных курсов младших лейтенантов. Еще раз хочу заметить, что нас готовили к строго определенной задаче — спасать жизни раненых на поле боя.

Летчик-штурмовик ГСС Емельяненко, тоже когда-то учился в консерватории, а легендарный командир батальона майор Рапопорт, будущий академик-генетик, до войны в микроскоп глядел в лаборатории, а не в прицел снайперской винтовки.

Но тут речь идет о курсантах военно-медицинских училищ или о военфельдшерах. А от дипломированного врача, или даже от зауряд-врача никто не требовал знаний по тактике стрелковой роты в бою. В июне 1942 года нас выпустили из училища, присвоили звание лейтенантов м/с.

Вся война в плавнях. Ноги у солдат распухали, и после нескольких дней в воде они уже не могли ходить по суше.

Разбил свой МП на каком-то островке, посреди воды, но как было возможно отправить в тыл раненых?! Делали плотики для раненых и толкали их в тыл, находясь при этом чуть ли не по горло в воде. Лежит перед тобой раненый боец, еще в сознании, держит свои кишки в руках, смотрит с мольбой и надеждой на тебя, а что я мог сделать. Санбат черт знает где, обезболивающие препараты закончились. Рядом еще солдат с оторванными ногами, просит его пристрелить… Весь островок забит истекающими кровью телами.

Я до сих пор иногда вижу перед собой эти мгновения…

Но самое тяжелое воспоминание о том периоде — это участие в бою нашего офицерского штрафбата против батальона власовцев. Дай бог памяти, в районе станицы Кавказская или Казанская. Я лично видел, своими глазами, что оружие было только у каждого второго штрафника. Повторяю — только у каждого второго!..

Вытаскиваю с поля боя раненого штрафника. Лежим за какой-то кочкой, ждем, когда власовский пулеметчик от нас отвяжется. Штрафник, корчась от боли, бледный от потери крови, вдруг говорит мне: «Я моряк, капитан-лейтенант, сунули меня в штрафбат за разговоры. Сюда бы их сейчас, всю эту сволоту трибунальскую!..»

Шли в десант со своим обычным оружием, никто связками гранат не обвешивался и пулеметными лентами не перепоясывался. Все было по нашему стандарту — встали и пошли, а там посмотрим…

Все интуитивно набирали боеприпасов по максимуму, ну и, само собой, каждый брал лишний сухарик или чего посолидней. То, что на этом плацдарме мы будем девятый хрен без соли доедать, все знали заранее на все 100 %.

Мое мнение частное, я не прокурор и не историк войны. Наше дело на войне было телячье, пехоте — воевать, мне — раненых спасать, а не рассуждать. Да и крутом чекистские ушки торчали. Но если честно…

К вашему сведению, великого вождя всех народов товарища Сталина в окопах, на передовой, весьма нередко проклинали и материли в открытую. Не боясь ничего! Потому что дальше фронта не пошлют! А тех, кто не политрук, а на Сталина молился или за его здоровье тост поднимал, считали на передовой не совсем здоровыми на голову. Я сам на войну шел фанатиком-комсомольцем, да только к 1945 году многое увидел и понял.

Что еще сказать? У нас был долг перед Родиной, солдатский долг.

А то, что нас когда-нибудь убьют, это было ясно как дважды два… Есть такая пословица — лейтенанты погибают в бою, и только генералы умирают в своих постелях…

…Иногда идешь один ночью в полковой тыл за перевязочными средствами, тут и там стрельба, и становится не по себе, на душе неспокойно, какая-то оторопь берет. А вдруг сейчас меня немецкая разведка сцапает? Плена я боялся больше, чем своей гибели…

На фронте шутка была: кто не боится — тот не герой!

В атаке человек невменяем!.. Просто ничего не соображаешь, бежишь вперед на немцев, куда-то стреляешь перед собой… Сверху нас из пулеметов расстреливают.

Самостийники на Западной Украине к нам относились с ненавистью. Приведу один пример. Дело было в Карпатах. Полк был на марше к линии фронта. По карте, в семи километрах от нас находилось уже освобожденное от немцев село. Должны были поехать вперед пять человек и разведать — что к чему, и присмотреть места для ночевки батальонов. Назвали пять фамилий офицеров во главе с парторгом, и мою фамилию в том числе. Запрыгнули на машину, вдруг случайный выстрел, солдата поранило. Я слез с машины, начал бойца перевязывать. А вместо меня поехал комсорг полка. Через часа два мы вошли в село. Наши товарищи висели на деревьях, замученные, изуродованные и раздетые…

Бандеровцы повесили их… Мы спалили это село до последнего бревнышка.

Явных самострелов фактически не видел.

Если самострел не полный идиот, он сразу после боевого ранения бежал в полковой тыл, в санроту. Почему? Да если бы в батальоне заподозрили, что он самострел — его бы товарищи по роте без колебаний и промедления убили бы сразу, на месте.

Мы, курсанты ХВМУ, во время учебы проходили практику в ашхабадских госпиталях и все удивлялись — откуда у нацменов столько раненных в левую руку? На фронте понял — эти, с позволения сказать, некоторые бойцы голосовали на выборах в Верховный Совет — руку из окопа высовывали и ждали, пока немец смилостивится и подстрелит. Но в 1943 году такой номер уже не проходил…

И особисты к тому времени уже стали ушлыми ребятами.

Во время карпатских боев появились так называемые мыльники: глотали мыло, чтобы не идти в атаку, а потом корчились от болей в животе, катаясь по земле, изображая заворот кишечника. Эти знали, что никто им членовредительство или симуляцию не пришьет. Но таких гадов были единицы, и если такая сволочь снова в свою роту попадал, то его могли и… Еще раз скажу — подобные сачки встречались редко.

Если говорить в целом: люди воевали честно, не щадя своих жизней.

Потери были у нас очень тяжелыми, нас даже иногда своя пехота жалела. Я не помню, чтобы у меня в санвзводе оставалось в живых больше двух санинструкторов.

Всегда была нехватка медиков на передовой. В санитары подбирали здоровых степенных мужиков, лет 30-35. Чтобы раненого с оружием с поля боя вынести, надо должную силенку для этого иметь. Так, санитары в стрелковых ротах погибали очень часто, редко кто больше двух-трех боев смог продержаться, выбора не было: или в наркомзем, или в наркомздрав.

Не все уповали на Бога, но на медработников батальона солдаты надеялись всегда и доверяли нам. Они знали, что мы своих раненых товарищей спасем и не оставим на поле боя истекать кровью. Пусть даже нам будет суждено погибнуть. Такая была наша работа на фронте… И солдатское доверие мы оправдали…

Отрывки приведены по изданию Артема Драбкина «По локоть в крови. Красный Крест Красной Армии»

Медики в годы Великой Отечественной войны проявили не меньший героизм, стойкость и мужество, чем солдаты, моряки, летчики, работники тыла и офицеры. Девушки-санитарки на хрупких плечах выносили раненых бойцов, медицинский персонал госпиталей работал сутками, не покидая больных, фармацевты делали все возможное, чтобы обеспечить фронт высокоэффективными лекарствами в требуемых объемах. Не было легкого поста, должности, места работы - каждый из медиков внес свою лепту.

Начало войны

Медслужба, как и вся армия, вступила в войну в условиях ее внезапного начала. Многие мероприятия, направленные на совершенствование медицинского обеспечения и снабжения, были еще в значительной степени не завершены. Дивизии приграничных округов вступали в боевые действия с ограниченным запасом медикаментов, инструментов и оборудования. Тем весомее подвиг медиков в годы Великой отечественной войны, умудрявшихся в тяжелейших условиях спасать здоровье и жизни бойцов и гражданских лиц.

С первого дня войны создалось напряженное положение как со снабжением действующих войск, так и с производством медицинского имущества промышленностью. Основные запасы медпрепаратов, хирургических инструментов, сосредоточенные в приграничных округах, вывезти не успели. Были потеряны существенные объемы медицинского имущества, которые предназначались для формируемых и развертываемых частей и учреждений.

Несмотря на потерю санитарных складов, благодаря героическому труду и неимоверным усилиям военных фармацевтов из уцелевших складов прифронтовой полосы было вывезено более 1200 вагонов медико-санитарного имущества в тыл страны.

Опыт, добытый кровью

Тяжелейший для страны 1941 год завершился долгожданной первой большой победой Красной армии в изнурительной битве под Москвой. Здесь особенно ярко проявился подвиг медиков в годы Фото того периода запечатлели кадры бойцов, спасенных из-под ураганного огня и бомбежек санитарами и санитарками. Нередки были случаи, когда медработники прикрывали собою раненых, не жалея жизней. Об интенсивности работы медслужбы говорит непредвзятая статистика. Во время московской битвы было израсходовано огромное количество медицинского имущества:

• Только на Западном фронте свыше 12 млн метров марли.
• Калининский и Западный фронты израсходовали более 172 тонн гипса.
• Широко применялись комплекты «помощь раненым», полковой и дивизионный, которые содержали наиболее важные лекарственные средства, сыворотки, шприцы. С фронтовых складов Западного фронта в войска было выдано 583 комплекта полковых и 169 комплектов дивизионных.

Приемы организации медицинского снабжения в московском сражении, обобщенные на совещании в ГВСУ РККА 12-15 апреля 1942 года, позволили более успешно осуществлять обеспечение войск и лечебных учреждений в последующих операциях войны.

За нами Москва!

Медики в годы Великой Отечественной войны научились эффективно работать и в условиях обороны (отступления), и в наступлении, и при стремительных прорывах на большую глубину фронта. Во многом ценный опыт был получен при длительной стойкой обороне и последующем контрнаступлении на московском направлении. Битва под Москвой позволила скорректировать организацию медобеспечения войск в условиях перехода от оборонительных действий к проведению наступательной операции стратегического масштаба.

Еще до начала оборонительного сражения под столицей медицинская служба Западного и Брянского фронтов провела большую работу по приведению в порядок своих сил и средств, которые были значительно ослаблены в результате больших потерь в первые два месяца начавшейся войны. Особенно большое внимание приходилось уделять укомплектованию медицинских подразделений полков и дивизий санитарами и санитарами-носильщиками.

На передовой

Известны многочисленные факты о медиках в годы Великой Отечественной войны, не жалевших собственных жизней, чтобы вынести, выволочь, любыми средствами доставить с поля боя раненых в госпиталь. Приходилось работать под обстрелами, в жару и дождь, в грязи и снегу.

Особенно сильно был затруднен вынос раненых при глубоком снежном покрове. Поэтому наиболее надежным санитарным транспортным средством, особенно во время метелей и снежных заносов, оказались сани. Причем не только для транспортировки раненых на полковые медпункты (ПМП), но нередко и для их эвакуации из ПМП на дивизионные медпункты. Стала отчетливо ощущаться необходимость иметь соответствующие средства усиления в составе звеньев медицинской службы. Таким средством стали включенные в состав сил медслужбы конно-санитарные роты, значительно облегчавшие оперативную эвакуацию.

Госпитали

Военные медики в годы Великой Отечественной войны десятками тысяч трудились в госпиталях. Например, в период 1941-1942 гг. только в армиях Западного фронта имелось 50 полевых передвижных госпиталей и 10 эвакоприемников общей емкостью 15 000 штатных коек. Госпитальная база Западного фронта была развернута в два эшелона на двух эвакуационных направлениях. Общая емкость госпитальной базы достигала 42 000 коек. При этом в первом эшелоне были развернуты преимущественно полевые лечебные учреждения, а во втором ее эшелоне - почти исключительно эвакуационные госпитали.

Подвиг медиков в годы Великой Отечественной войны заключался в их самоотверженной ежедневной работе. Основные усилия медицинской службы направлялись на то, чтобы как можно скорее эвакуировать раненых и больных из тех районов, которые находились под угрозой захвата противником, оказывая медицинскую помощь. Значительное количество легкораненых, а также раненых средней тяжести продолжало оставаться в строю. Значительные санитарные потери, которые несли с самого начала контрнаступления войска Калининского и Западного фронтов, обусловили поступление не менее 150-200 раненых в сутки, а в дни напряженных боев - до 350-400.

Аптеки

Медики в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) воевали не только на фронтах. Серьезные проблемы, порою неподъемные, доставляло тыловое обеспечение аптек жизненно важными лекарствами. Выполнение задач по медицинскому снабжению осложнялось еще и тем, что внушительный отряд фармацевтов, врачей отбыл в действующую армию. Количество фармацевтов, работавших в аптеках, сократилось в 1941-1942 годах наполовину.

Планомерное снабжение аптечных сетей изделиями, медикаментами серьезно нарушилось: большинство предприятий медицинской промышленности оказались разрушенными или эвакуированы. С военные аптеки укомплектовывались в основном фармацевтами, призванными по мобилизации из запаса. Большинство из них имели среднее фармацевтическое образование и никогда не служили в армии. Значительную часть работников составляли женщины, закончившие укороченный срок обучения в фармацевтических учебных заведениях. Ряд должностей в аптеках были заняты фельдшерами.

Особые трудности испытывали начальники войсковых аптек, в одном лице представлявшие все штатные должности. Помимо профессиональных обязанностей, на фармацевтах были и хозяйственные хлопоты. Сами писали документацию, получали медикаменты, стерилизовали растворы, мыли аптечную посуду. Причем военные требования по приготовлению и использованию лекарств осваивать приходилось по ходу. Вклад медиков в годы Великой Отечественной войны был важен не только на передовой, но и в аптечной сети.

Пример служения

История ВОВ богата фактами того, как роль одного человека влияла на судьбы тысяч. Основную тяжесть в спасении жизней и сохранении трудоспособности раненых бойцов взвалили на себя хирурги-медики в годы Великой Отечественной войны. Фото отличившихся специалистов можно увидеть в печатных изданиях, музеях, в интернете. Показателен пример выдающегося хирурга и организатора Василия Васильевича Успенского.

После оккупации родного Калинина (ныне Твери) талантливый врач возглавил Кашинскую районную больницу. Одновременно он являлся хирургом этого лечебного учреждения, консультантом эвакогоспиталей, развернутых в г. Кашине, соседних населенных пунктах и эвакуированной в этот город областной больницы. Именно он оперировал легендарного летчика-героя А. П. Маресьева. При Кашинской больнице Василий Васильевич организовал станцию переливания крови и районное научное общество врачей.

В 1943 году В. В. Успенский вернулся в Калинин, где организовал специальный госпиталь, через который прошло более 3000 детей, доставляемых самолетами из вражеского тыла. Об этом детском госпитале было известно даже за пределами страны. В частности, о служении Успенского восторженно отозвалась госпожа Клементина Черчилль - супруга английского премьер-министра.

Оказание офтальмологической помощи

На полях сражений ранения и травмы глаз случались часто. Среди раненых солдат, находившихся на лечении, наибольшее число составляли пациенты с осколочными и пулевыми ранениями различной степени тяжести, требовавшими оперативного вмешательства. Только в госпиталях Саратова за время войны врачи специализированных офтальмологических отделений и клиники глазных болезней помогли восстановить зрение 1858 раненым и 479 больным.

Весомый вклад в разработку методов оказания медицинской помощи на поле боя при ранении глаз, а также диагностики и лечения травм глаза на госпитальном этапе внесли сотрудники кафедры и клиники глазных болезней, возглавляемой профессором И. А. Беляевым. Саратовские медики в годы Великой Отечественной войны значительно усовершенствовали диагностику и методы терапии воспалительных заболеваний глаз, в повседневную практику врачей-офтальмологов внедрялись новые технологии.

Как решалась проблема с дефицитом лекарств

Героизм медиков в годы Великой Отечественной войны проявлялся и в тылу. В стране наблюдался острый дефицит медицинских средств, поэтому стояла задача возродить фармацевтическую промышленность, большей частью разрушенную в начале войны. За непродолжительный период поставки медпрепаратов удалось наладить.

Этому способствовало:

• Перемещение значительного количества предприятий химико-фармацевтической промышленности в Среднюю Азию. Это привело к созданию восточной группы химико-фармацевтической промышленности, которая взяла на себя основной груз средствами.
• Помощь стран антифашистского блока. Сотрудничество позволило смонтировать мощнейшие установки для выпуска стрептоцида, сульфидина и сульфазола, хлорэтила и фармакопейного натра.
• Переориентация непрофильных предприятий промышленности. Выходу из ситуации нехватки перевязочных материалов способствовали фабрики текстильной промышленности, которые начали изготавливать медицинскую марлю. Также многие предприятия химической промышленности стали поставлять органам здравоохранения ампульные препараты: адреналин, кофеин, глюкозу, морфий, пантопон и другие.
• Замена дефицитных фармацевтических препаратов лекарственными растениями. Только весной 1942 было собрано около 50 т тридцати шести видов лекарственных растений. Ученые воссоздали методику замены ваты медицинской на торфяной мох-сфагнум и получили пихтовое взамен традиционного и ставшего дефицитным кедрового.

Разработка новых лекарственных средств

Женщины-медики в годы Великой Отечественной войны внесли выдающийся вклад в разработку новых высокоэффективных лекарственных средств. Значительным прорывом стало получение группой советских ученых под руководством профессора З. В. Ермольевой первых образцов пенициллина. Исследовательская группа Ермольевой проводила изучение лечебного эффекта нового препарата «Пенициллин-крустозин ВИЭМ» при ранениях и раневых осложнениях в медсанбатах, близких к полям сражений, в клиниках тыла.

Центральный институт эпидемиологии и микробиологии, который возглавляла профессор М. К. Кронтовская, освоил методику производства сыпнотифозной вакцины. Наркомздрав СССР признал это средство в качестве действенного в борьбе с сыпным тифом, свирепствовавшим в то время, и постановил применить новую сыворотку в массовом масштабе.

Научным открытием мирового значения стала разработка сотрудником Ленинградского института переливания крови, профессором Л. Г. Богомоловой, метода лиофильной сушки плазмы. Она получила возможность, не зная группу крови раненого, переливать большие дозы препарата под названием «сухая плазма» от донора. При этом методе переливания донорская кровь превращается в порошок, который долго хранится и хорошо транспортируется.

Подвиг медсестер

Во Вторую мировую нужда в медсестрах резко обострилась. В соответствии с этим НК здравоохранения занялся ускоренной подготовкой среднего медицинского персонала. До 1945 Комитетом Красного Креста подготовлено свыше 500 000 сандружинниц, 300 000 медсестер, более 170 000 врачей. Смотря смерти в лицо, они отважно переносили раненых с места боевых действий и оказывали им помощь.

Можно говорить о героических поступках, глядя на судьбу медсестры батальона морпехов Екатерины Деминой. Воспитанница детского дома, она служила на медицинском судне «Красная Москва», которое переправляло раненых из Сталинграда в Красноводск. Жизнь в тылу ей быстро надоела, Екатерина решила стать санитаркой 369-го отдельного батальона морской пехоты. Поначалу десантники прохладно приняли девушку, однако она завоевала уважение. За все время Екатерина спасла жизнь более чем 100 раненым, уничтожила около 50 фашистов, а сама получила 3 ранения. Е. И. Демину отметили множеством наград.

В ВОВ Красный Крест успешно справился с ускоренной учебой медсестер и санитаров, а самопожертвование, доброта и любовь к Отечеству помогли медицинским работникам обеспечить раненым выздоровление и возвращение на фронт. Таким образом, совершалось все возможное для Победы.

Послесловие

Советские медики в годы Великой Отечественной войны творили чудеса, ставя на ноги раненых бойцов. По статистике, из наших госпиталей в строй повторно возвращалось более 70% поступивших на лечение. Для примера: немецким медикам удавалось возвращать в армию лишь около 40% раненых.