Центр тяжести в диалектическом учении о развитии состоит не просто в утверждении, что всё развивается, а в научном понимании механизма этого развития. Отличительная способность диалектической концепции развития состоит в понимании развития не как простого количественного роста (увеличения или уменьшения), а как процесса преобразования старого в новое. Этот процесс получает свое обоснование в законе перехода количественных изменений в качественные.

Ещё в древности греческие философы обратили внимание на то, что незначительные до поры до времени изменения того или иного предмета, накапливаясь, могут приводить к изменениям весьма заметным. Скажем, убавление волос на голове человека рано или поздно приведёт к тому, что человек станет лысым, или употребление алкоголя или наркотика в малых дозах может привести со временем к тому, что человек втянется в их употребление и станет неизлечимым наркоманом или алкоголиком. Незаметно подкрадывается к человеку старость, по крупицам накапливаются, а со временем становятся весьма заметными спортивное и профессиональное мастерство, образованность, мудрость. В природе, начиная с безобидных доз, происходит загрязнение воздуха, водоёмов, почвы, достигая потом катастрофического уровня.

Гегель увидел в таких изменениях не просто любопытные случаи, а всеобщую закономерность. Все важнейшие научные открытия Х1Х и ХХ в.в. неопровержимо свидетельствуют о том, что только диалектическая концепция развития способна обеспечитьглубокое научное познание, ибо развитие самого объективного мира совершается диалектически в форме перехода постепенных, незаметных, незначительных количественных изменений во внезапные, быстрые, коренные качественные изменения. Это подтвердили такие научные открытия Х1Х в., как законы сохранения и превращения материи и энергии, эволюционное учение Дарвина, важнейшие открытия в области химии и др. Особенно большая роль в обосновании диалектики познания принадлежит великому русскому химику Д.И. Менделееву, создавшему периодическую систему элементов.

Философское значение этой системы состоит, во-первых, в том, что её автор, хотя и бессознательно, даёт блестящее естественно-научное обоснование закона перехода количественных изменений в качественные. Периодическая система показывает, что переход от одного химического элемента таблицы Менделеева к следующему совершается вследствие постепенного количественного роста атомного веса элемента или заряда ядра атомов. А это значит, что в основе периодической системы элементов Менделеева лежит закон перехода количественных изменений в качественные.

Во-вторых, система Менделеева даёт блестящее решение вопроса, который волновал учёных в течение многих столетий, вопроса о том, как, в силу каких законов материя порождает такое богатое, сложное и в то же время красочное многообразие окружающих нас предметов, явлений. «Все разнообразие веществ природы - писал Д.И. Менделеев - определяется лишь сочетанием… немногих элементов и различием ли их самих, или их относительного количества, или приодинаковости качества и количества элементов – различием взаимного положения, соотношения или распределения». Именно поэтому Ф. Энгельс указывал, что химию можно назвать наукой о качественных изменениях тел, происходящих под влиянием изменения количественного состава.

В-третьих, периодическая система элементов Менделеева показывает, что, опираясь в процессе познания на закон перехода количественных изменений в качественные, мы получаем возможность не только раскрыть сущность предметов, но и предсказатьсуществование таких предметов,каких еще никто и никогда не видел, и даже предвидеть важнейшие свойства этих еще не открытых предметов. Известно, что сам Менделеев, хотя и стихийно, но, фактически пользуясь законом перехода количественных изменений в качественные, воплощенным в его таблице, научно предвидел существование тогда еще неизвестных элементов гелия, скандия, германия и др., которые были открыты спустя некоторое время. Более того, определив свойства предсказанного им нового элемента – экаамолиния, он указал пути и способы обнаружения этого элемента. Воспользовавшись этими указаниями, Лекок-Буабодран действительно открыл его. «Менделеев, - писал. Ф. Энгельс, - применив бессознательно гегелевский закон о переходе количества в качество, совершил научный подвиг, который смело можно поставить рядом с открытием Леверье, вычислившего орбиту еще неизвестной планеты – Нептуна».

Движение мысли ученого от логической обработки фактов и обобщения эмпирического материала к получению новых знаний, к научному открытию совершается на основе закона перехода количественных изменений в качественные. Каждое научное открытие, по существу, представляет собой скачок в процессе познания. И он совершается не случайно, а в результате длительной, постепенной эволюционной подготовки. Прежде чем становится возможным то или иное научное открытие, ученые проводят гигантскую предварительную работу. Они накапливают соответствующий материал, производят эксперименты, строят и тщательно проверяют частные и предварительные гипотезы. Весь этот подготовительный эволюционный период в процессе познания рано или поздно завершается научным открытием. А это значит, что процесс познания осуществляется путем накопления постепенных количественных данных и перехода их в качественные изменения.

Академик А. Дородницын говорит по этому поводу следующее: «Ученого интересует какая-то проблема, он много над ней думает, постоянно накапливает связанную с ней информацию, тянется долго – многие месяцы, может быть годы, но вот наконец, накапливаемая информация достигает необходимой полноты, тогда становится ясным путь решения проблемы. Естественно, ученого охватывает при этом чувство радости, переходящее, может быть, даже в экстаз, он забывает обо всем постороннем полностью, погружается в работу и в течение немногих дней делает то, на что раньше, казалось, безуспешно затратил годы. Мы говорим о таком состоянии ученого = «пришло вдохновение». Если же расшифровать его без иллюзий, то оказывается, что произошел переход количества в качество – наколенная информация достигла полноны, необходимой для решения проблемы».

Закон перехода количественных изменений в качественные как закон диалектической логики обязывает нас, с одной стороны учитывать гибкость, подвижность, диалектическую текучесть предметов и их отражений в понятиях, а с другой – иметь в виду и качественную определенность, относительную устойчивость предметов и отражающих их понятий. Если метафизики, как известно, не признают гибкости, изменчивости предметов и наших знаний о них, то различного рода догматики нередко превращают гибкость в неопределенность, расплывчатость, уклончивость. Ссылаясь на диалектическую гибкость, они уходят от определенного ответа на прямо поставленный вопрос.

Диалектика учит сочетать в процессе познания гибкость с определенностью, подвижность с относительной устойчивостью. Толькотакое подлинно диалектическое познание приведет научного исследователя к успеху. Важным логико-методологическим принципом, вытекающим из закона перехода количественных изменений в качественные, является требование этого закона не абсолютизировать ни количественный, ни качественный подход в процессе научного исследования, а диалектически сочетать их, что и дает возможность исследователю правильно определить меру изучаемого предмета и раскрыть его сущность, вскрыть закономерности его функционирования и развития. Важность этого принципа особенно реально проявляется тогда, когда качественный подход к исследуемому явлению разумно сочетается с математической обработкой полученных знаний. Применение математических методов познания, особенно метода формализации, аксиоматического метода и других, значительно повышаетинтенсивность и познания, позволяет раскрыть такие стороны, особенности и свойства изучаемого объекта, которые невозможно обнаружить при качественном подходе к исследованию объекта, в ходеприменения только качественных методов познания и нормирования содержательного варианта научной теории.

Само собой разумеется, что применение математических методов исследования необходимо осуществлять, строго учитывая особенности исследуемого явления. Эффективно примененные к исследованию одних явлений, они могут оказываться малопригодными при изучении других, более сложных, например, многих явлений общественной жизни, где применение количественных методов значительно ограничено. Ведь количественные, особенно математические методы тоже имеют свои теневые стороны. Скажем, метод формализации имеет весьма важное значение при исследовании многих явлений природы. Но порой он приводит к излишнему упрощению и схематизации изучаемого объекта, либо к чрезмерному усложнению аппарата описания.

История математического анализа имела огромное значение для открытия диалектики количества и качества, ибо высшая математика диалектична по собственному имманентному содержанию. Операция дифференцирования существенно базируется на том, что количество само переходит в качество. Исходя из бесконечно малых приращений аргумента и функции, полагая их затем равными нулю, эта операция «выделяет отношение в чистом виде». Здесь имеется в виду отношение между независимой и зависимой переменными в функции. Поэтому, научным предметом дифференциального исчисления служит некоторое отношение, определенность которого можно назвать также законом. В основном в своих текстах Гегель назвал это отношение переменных качеством функции. Этой же точки зрения придерживался К.Маркс в «Математических рукописях».

Диалектическая природа математического анализа не была понята самими его творцами – Лейбницем и Ньютоном и их последователями, вследствие чего возникла целая эпоха так называемого мистического дифференциального исчисления. Тот факт,что в процессе дифференцирования количественные отношения переходят в качество, что здесь имеется их органическая взаимосвязь, остался скрытым, а указанная взаимосвязь, хотя и получила глубокое практическое развитие, не была осознана. Ведь дифференциальное исчисление есть наука о способах, которые позволяют посредством количественных изменений получать, выявлять качественную специфику.

Своеобразная особенность законов классической механики состоит в том, что в них качественные особенности явлений и форм объективного мира (пространства и времени, силы и скорости, массы) определяются количествами и их отношениями. Поясним это на примере: В законе падения пространство приравнивается к произведению q на квадрат скорости, потому что левая и праваястороны равенствавыражаются чисто количественно. Присутствующее здесь качество как основание количественной определенности выражается в том, что расстояние берется во второй степени, а время в первой, т.е. качественное различие пространства и времени выражено количественным различием. Однако не будь этого качественного различия, мы получили бы просто тавтологию. На деле и на левой стороне равенства и на правой мы имели определённые единства количества и качества, т.е. меры, а само уравнение есть отношение мер. Поскольку все законы механики имеют подобный характер, Гегель и выделял особую механическую сферу, в которой качественные различия имеют своей определённостью количественное. Особенность перехода количества в качество состоит в том, что количество не извне присоединяется к качеству, а развивается в него; внутренняя диалектика переводит его в качественную определённость. Но для того, чтобы такой переход стал возможным, само количество должно было стать диалектическим и подвижным, стать переменной величиной.

Единство качественных и количественных характеристик, общего и единого, мера противоположности, динамика противоречий и т.д. позволяет отображать естественный язык. Становление и развитие естественного языка, специально-научных методовявляется не переходом от возможности познания качества в отвлечении от количества, к познанию количества в отвлечении от качества и т.п., а переходом от одних способов и уровней познания единства качества и количества, причинных и функциональных зависимостей к другим, более развитым. Человеческое знание – донаучное и научное, эмпирическое и теоретическое – формируется и развивается как конкретное. Уже древний человек познаёт и выражает средствами естественного языка единство качественных и количественных характеристик различных предметов, их противоречий (например, между орудиями труда и предметами труда, потребностями общины и ресурсами места обитания), причинные и функциональные зависимости в различных системах (например, зависимость производительности орудия труда от его материалов, формы и обработки).

Вне конкретного знания реальности, прежде всего, в единстве её качественных и количественных характеристик, человеческая практика, рассматриваемая во всём многообразии её конкретных форм, немыслима. Единство качества и количества, общего и единичного и т.д. в естественном языке отображается без надлежащей точности и строгости, но это не уменьшает его роли как средства познания деятельности. Более того, наука не может обходиться без естественного языка. Каждая наука, в том числе и философия, создаёт свой концептуальный аппарат, используясобственный язык, в особенности тогда, когда речь идёт об интерпретации,специфическом истолковании смысла и значения научных терминов и выражений.

Категориальная структура специально-научных методов и естественного языка может быть раскрыта на основе принципа конкретности истины, согласно которому, ни одно из языковых выражений само по себе, вне определённого контекста не является ни качественной и ни количественной характеристикой. Следовательно, один и тот же признак, рассматриваемый в различных отношениях или контекстах, может быть как качественный, так и количественный. Например, когда мы говорим, что эвкалипт по сравнению с другими видами деревьев – самый высокий, то мы характеризуем его качество, когда же мы сравниваем два эвкалипта или один и тот же, но относительно различных периодов времени его роста, говоря, что один из них более высокий, чем другой, то мы характеризуем их количественное различия.

При соблюдении требования принципа конкретности истины неодин из признаков не стоит вне квалификации его как качественной или количественной характеристики. Например, значения таких величин, как собственная масса, заряд, скорость и т.п., в своей специфической совокупности описывают качество элементарных частиц (электронов, протонов) или их групп (лептонов, мезонов, тарионов). Значение же таких величин, как динамическая масса, энергия или скорость движения, характеризует их количественную сторону.

Отсутствие специальных методов измерения количественных соотношений и соответствующих приборов, не означает, что вообще не существует каких-либо способов оценки, измерения и выражения результатов измерения этих соотношений в естественном языке. Эти способы можно назвать качественными, иликвазиколичественными, в том смысле, что здесь не применяются специальные процедуры и абстрактные предметы, например числа или отрезки. Они основаны на практическом использовании предметов и рациональной интерпретации данных чувственного восприятия. Весы, часы, метр, термометр, барометр и др. приборы и измерительные инструменты появились сравнительно недавно. В более раннее время их заменяли различные примитивные средства измерения и эмпирический опыт человека, который не потерял своего значения и в наше время. Чувственный образ специалиста, например, отличается тонкой дифференцировкой свойств предмета. Так, он может различать до 40 оттенков чёрного цвета.

В естественном языке существует не мало таких слов и выражений, которые позволяют отображать количественную сторону реальности оценивать, «измерять», «исчислять», выражать «количественные соотношения» и их изменения. Вот некоторые из них: «тождество», «различие», «множество», «равно», «больше», «меньше», «возрастание», «убывание», «увеличение», «уменьшение», «степень» и т.д. Некоторые из них мы привыкли считатьтерминами логики, математики и естествознания, но мы забыли, что прежде они были выражениями естественного языка.

«Каналы проникновения» количественных оценок и измерений в живую ткань знания и познания неистощимы. Одним из них является нестрогое, образное употребление в «неточных» науках таких количественных терминов науки, как «сила», «энергия», «мощь», «заряд», «разрешающая способность», «коэффициент полученного действия» и др. Например, при анализе конкретных противоречий познания и общества говорят о силе идей и социальных движений, информационной ёмкости и разрешающей способности гипотезы.

В некоторых науках, в том числе и философии, количественная сторона реальности, как и качественная, отображается посредством интерпретированных слов и выражений естественного языка. До известного уровня развития математики и естествознания их утверждения, в том числе о количественных соотношениях и функциональных зависимостях, формировались посредством естественного языка. Содержательный анализ исторически конкретных противоречий, как правило, позволяет оценить и соизмерить их стороны и сами противоречия по таким параметрам,как степень несоответствия противоположностей: теории и практики, теории и факторов, проблемы и методов её решения, теоретически предсказуемых и экспериментально получаемых результатов. Конечно, получаемые, таким образом, количественные оценки могут быть весьма приблизительными, условными, достаточно неопределёнными и даже далёкими от истины. Но в то же время без стратегий познания, тех или иных гипотез и моделей как способов и средств разрешения противоречий. Без оценки и соизмерения количественных характеристик противоположностей, противоречий субъект пребывает в состоянии полнейшей неопределённости относительно проблемной ситуации в познании и возможных путей выхода из неё. Таким образом, развитие учения о противоречиях на основе принципа единства качества и количества не только не расходится, но, напротив, очень хорошо согласуется с современным пониманием категоригальной структуры естественного языка и его применением в познании.

Особенно сложно «переплетаются» различные и разнопорядковые качества в общественных явлениях. Социальному уровню организации материи как высшей нормы её движения присущи закономерности. С ними связан такой феномен, как «двойственная» качественная определённость явлений. И люди, и продукты их труда (вещи) наряду с природными качествами (как биологические существа, физико-химические тела и т.д.) обладают ещё и социальными качествами. Именно эти качества и являются главными, ведущими в сфере общественной жизни. Но этим не исчерпывается качественная многократность социальных явлений. И первые и вторые качества общественных явлений имеютмассу качественных и количественных градаций, выступают как органическое единство общего и специфического. Подчиняясь законам природы, вещи, как социально значимые явления, в то же время определяются законами общественного развития. Решающими здесь выступают законы и противоречия той социальной системы, в условиях которой эти вещи специфически служат их потребностям и интересам. Познание качества связано с раскрытием его внутренней основы – сущности, структуры, внутренних связей и противоречий. Противоречиво и не только само качество, но и процесс его познания. Он включает чувственно-непосредственное отражение и абстрактное мышление, объективное. Целостность и многогранность явлений и их качеств, сложную сеть взаимосвязей качества с другими сторонами действительности отражает целая система категорий: свойство, функция, структура, непрерывность и др. Но качество необходимо понимать как органически связанное с количеством, но не с любым, а именно со «своим» количеством, со «своей» другой стороной. Изменения качества происходят взависимости и под влиянием изменений количества и наоборот. Некоторые явления, в особенности в области духовной культуры, развивалась путём накопления элементов нового качества и отмирания элементов старого качества (например, язык).

При изучении особенностей постепенных качественных изменений в общественной жизни трудно установить точные и строгие временные границы между старым и новым качеством. Языковеды встречаются с серьезными затруднениями, когда пытаются определить такие грани в развитии языка. В лучшем случае можно выделить период, нередко измеряемый столетиями, когда качественные отличия в языке выступают довольно ощутимо. Но существуют такие особенности или нормы рождения нового качества, которые трудно определённо классифицировать, так в них сложно и своеобразно переплетаются черты многих видов иформ. Наблюдаются и очень своеобразные процессы, не укладывающиеся в общепринятые схемы.

Если рассматривать не отдельные общественные явления, а всю их совокупность, то можно установить такую картину: в одних областях общественной жизни, например, в некоторых отраслях тяжёлой промышленности, развитие осуществляется быстрее, в других – в сельском хозяйстве – значительно медленнее, в одних явлениях элементы нового качества возникают ранее, в других – позднее и под влиянием первых, нередко определённый период сосуществует у разных элементов и нового и старого качества.

Причины устойчивости и неустойчивости вещей коренятся в определённых количественных соотношениях противоположностей, присущих системе вещь – среда. Эти причины могут бытьвнутренними и внешними. В первом случае вещь устойчива, если количественные характеристики связи её элементов больше соответствуют характеристикам противодействия этой связи в условиях заданного взаимодействия вещи со средой. Во втором случае вещь устойчива, если количественные характеристики связи присущи взаимодействию вещи со средой. Соответственно вещи неустойчивы, если не реализуется ни одно из указанных соотношений взаимодействия противоположностей в системе. Количественные соотношения устойчивости конкретных вещей обычно являются определёнными по своим значениям. Например, космическое образование из газа и пыли устойчиво, если гравитационная потенциальная энергия равна удвоенной кинетической энергии галактического движения, стремящегося рассеять данное образование. Таким образом, качественное изменение вещи как переход от одной формы её устойчивости к другой обусловлено действием и динамикой определённых по качественным и количественным характеристикам противоречий или их систем.

Особенность перехода количества в качество состоит в том, что количество не извне присоединяется к качеству, а развивается в него; внутренняя имманентная диалектика переводит его в количественную определённость. Но для того, чтобы такой переход стал возможным, само количество должно было стать диалектическим и подвижным, стать переменной величиной, следует специально сказать о различии, которое имеется в протекании закона взаимоперехода качества и количества в природе и человеческой истории.

В явлениях природы количественные изменения прямо ведут и к изменениям качественным: вода, нагретая до 100 градусов, переходит в пар, а охлаждённая до 0 градусов – в лёд и т.п. Такие переходы совершаются как бы сами по себе. Совсем иначе обстоитдело в истории. Здесь количественное изменение само по себе, без сознательного анализа и действия, часто без большого напряжения не может перейти в новое качество. Так, например, изменения, которые происходят сейчас в нашей стране, означают переход общества в новое качественное состояние. Этому предшествовал длительный период экстенсивного развития, ориентированный на количественные формы и способы. Однако этот переход не только сам по себе не ведёт к новому, последнее, напротив, встречает сопротивление - инерцию психологического и практического характера, а то и просто противодействие. С категориальной точки зрения количественное изменение непосредственно не к качественному, а к целому комплексу проблем порождает рядпротиворечий и соответствующие им нормы борьбы. Только в результатеборьбы возможно достижение нового качественного состояния, которое будет разрешением противоречий.

Таким образом, между количественным изменением и новым качеством в общественных явлениях образуется брешь, которая заполняется противоречиями. Это означает, что существенно меняется структура рассматриваемого закона: количество – качество заменяется иным отношением: количество – противоречие - качество. Если в гегелевской логике противоречие появляется после данного закона, после меры как единства количества и качества, то здесь оно внедряется между ними, разрывает единство, заостряет количество и качество до напряженнейших противоположностей, как это видно из бесчисленных явлений общественной жизни, на данном этапе развития в целом. Гегелевская структура, справедливая в своей предметной области, здесь, в анализе общественного развития, недостаточна. Следует подчеркнуть, что структура «количество – противоречие – качество» появилась, конечно, не сегодня, она характеризует любую стадию общества, а особенно острые и масштабные формы приобретаетв революционные эпохи, периоды качественной пересортировки. Следовательно, глобальные проблемы современности – результат развитиявсей, до сих пор прошедшей мировой истории. Они возникли не вдруг, складывались медленно, постепенно, путём количественных накоплений, они, в конце концов, привели к новому качественному состоянию человечества, обозначили важнейший рубеж его истории. Рост и развитие глобальных проблем особенно яркое проявление имеют в возрастании роли будущего для человеческого общества – можно сказать, что этот рост есть основная историческая тенденция в жизни человека. Отсюда и возрастает роль пропагандирования, связанная с количественным ростом и углублением противоречий современной эпохи до масштабов всей планеты, она также приобретает глобальный характер.

Похожая информация.

Исходным моментом в раскрытии содержания любой науки (и диалектика в этом плане не исключение) является анализ ее принципов.

Что же такое принципы?

В философском плане понятие «принцип» означает фундаментальное положение, первоначало, наиболее существенное основание какой- либо концепции или теории. Диалектике как философской теории принципы придают характер единого целого, превращают ее законы и категории в стройную систему. В современных концепциях диалектики наиболее весомую роль играют принцип всеобщей связи и принцип развития.

Принцип связи. Мир чрезвычайно разнообразен. Каждый объект имеет множество свойств, которые раскрываются при взаимодействии с другими объектами. Иначе говоря, всякое образование проявляется через связь с другими образованиями. Итак, каждый объект находится в закономерной связи с другими и участвует во взаимодействии с другими объектами. Нет объектов, которые существовали бы вне каких-либо связей и взаимодействий. Именно в учете всесторонних взаимосвязей и взаимодействий объектов между собой и заключается один из существенных признаков диалектики и содержание принципа всеобщей связи.

Таким образом, диалектика требует определения всеобщей связи, господствующей в материальном мире. Связи характеризуются следующими чертами:

• 1) связи имеют объективный характер, т.е. существуют независимо от сознания людей, как объективная закономерность;
• 2) связи универсальны, поскольку обнаруживаются повсюду и всегда, во всех явлениях, на всех уровнях и ступенях;
• 3) взаимосвязь многогранна по своей сущности и природе, ведь каждый предмет, любое явление связаны с другими, и эта связь характеризуется неисчерпаемой сетью отношений между явлениями и процессами материального и духовного миров.
• 4) реальные связи бесконечно разнообразны по характеру, степени глубины и сложности, по формам проявления (схема 7.2). Диалектика предусматривает дифференцированный подход к анализу разнообразных связей действительности, выделяя среди них: связи, присущие основным видам материи и формам ее движения (механические, физические, химические, биологические, общественные); связи, присущие основным формам существования материи (пространственные, временные, структурные, генетические, причинные, функциональные).

Однако среди множества конкретных форм связей диалектику интересуют наиболее характерные (характер связей), которые обнаруживаются во всех явлениях и процессах действительности. К таким формам связей относятся: внутренние и внешние; существенные и несущественные; необходимые и случайные; устойчивые и неустойчивые; общие и единичные.

Роль этих связей в развитии различна: благодаря одним связям предмет реализует свою природу, т.е. они играют главную роль, другие - второстепенны. На этом основании появилось выражение «закон есть связь». Правильно ли это? Правильно, если добавить, что закон - это не всякая связь.

Какая же связь является законом?

Для связей, которые становятся законом, характерен ряд необходимых признаков: их объективность, существенность, необходимость, стойкость, всеобщность.

Объективность связи. В этом случае речь идет не о юридических законах, которые сегодня принимаются, а завтра - отменяются. Если говорить о законах сохранения энергии и вещества или о законе всемирного тяготения, то было бы бессмысленно утверждать, что мы сможем отменить или сознательно затормозить их действие. Значит, существенным признаком закона будет то, что он отражает объективное состояние вещей, объективную связь между вещами, предметами, явлениями.

Существенность связи. Существенная связь - это такая связь, которая определяет существование вещи, ее движение и развитие. Например, периодический закон элементов выражает существенную связь между атомным весом, зарядом атомного ядра и химическими свойствами элементов.

Схема 7.2. Классификация связей

Необходимость связи. Необходимая связь - такая связь, которая с необходимостью проявляется в определенных условиях. Например, известный в физике закон зависимости сопротивления проводника от состава проводника, его длины и площади поперечного сечения с необходимостью обнаруживается в каждом случае прохождения электрического тока в проводнике, поскольку он обусловлен природой вещества, из которого сделан проводник, присущими ему объективными характеристиками.

Устойчивость связи. Устойчивая связь - это связь, которая надежно сохраняется. Она имеет место на протяжении всего существования соответствующей формы движения материи (определенной стадии ее развития) или мышления и будет существовать до тех пор, пока существуют эти явления и предметы.

Всеобщность связи. Проявляется в том, что ей подчинены многие или даже все предметы, явления, процессы объективного мира.

Проведенные признаки закона позволяют дать ему логическое определение.

Закон - объективная, существенная, необходимая, устойчивая, всеобщая связь материальных и духовных явлений, которая определяет характер и направление их движения и развития.

Следует учитывать, что в научной литературе помимо понятия «закон» употребляется также понятие «закономерность». Это не тождественные понятия, но они являются однопорядочными, поскольку в них отражены необходимые, объективные, всеобщие связи, существующие в объективной действительности. Но закономерность - более широкое понятие, чем закон. Если закон проявляется жестко, неотвратимо в конкретных условиях, то закономерность выражается как взаимосвязь, взаимодействие ряда законов. Так, при анализе общественных явлений можно говорить о конкретных проявлениях закона стоимости или закона соответствия производительных сил определенному уровню развития производственных отношений, а можно - и о поступательном развитии общества как объективной закономерности.

Приведенное определение касается всех законов. Но законы могут быть разными. Они классифицируются на основные и неосновные, динамические и статические, законы природы и общества, специфические, общие и всеобщие. Диалектику как учение о законах бытия интересуют всеобщие (универсальные) законы, поскольку они, во-первых, присущи всем сферам деятельности, т.е. действуют в природе, обществе и познании; во-вторых, раскрывают глубинные основы движения и развития, а именно - последовательно отвечают на важнейшие вопросы: почему, каким образом, в каком направлении происходит развитие?

Принцип развития. Диалектика как учение о всеобщих законах бытия исходит из того, что объективный мир пребывает в постоянном движении, изменении и развитии. Это положение диалектики фиксируется во втором ее принципе - принципе развития. Однако видеть развитие и признавать его существование недостаточно. Необходимо разобраться в самом понятии «развитие».

Что же такое развитие? Как это понятие трактуется в философии?

Определить понятие «развитие» можно путем его соотнесения с другими уже известными понятиями - «изменение» и «движение». Изменение - переход предметов, явлений из одного состояния в другое. Оно противоположно устойчивости и имеет направленный характер - прогрессивный или регрессивный. Прогресс - постепенный переход от низших форм организации материи к высшим, от простого к сложному. Процесс, происходящий в обратном направлении, называют регрессом.

Понятие «движение» применительно к материи диалектика определяет как «изменение вообще», т.е. оно охватывает все процессы, происходящие в мире, независимо от их содержания. Движение по своему объему значительно более широкое понятие, чем развитие, но развитие по конкретному содержанию глубже, чем движение. Развитие от феномена движения можно отличить, выделив такие черты:

• 1) направленность во времени - от прошлого через настоящее к будущему;
• 2) необратимость процесса, т.е. то, что реальные предметы, явления, которые изменчивы, неповторимы в своих индивидуальных чертах;
• 3) появление в процессе развития нового, т.е. не существовавшего ранее;
• 4) закономерный характер развития, подчиненность его определенным законам.

Таким образом, развитие представляет собой определенную форму изменения вообще, особый вид движения, которому присущи закономерные, направленные, необратимые, качественные изменения материальных и духовных объектов.

Поверхностное ознакомление с развитием может породить представление о том, что оно имеет однонаправленный характер и является триумфальным движением вперед. На самом деле это не так. Чтобы убедиться в этом, достаточно соотнести понятия «развитие» и «прогресс», которые нередко отождествляют.

Как уже отмечалось, развитие приводит к возникновению нового - того, чего не было ранее. Но возникает вопрос: всегда ли новое является более совершенным, чем старое? В 30-х гг. XX в. в Германии возник фашизм как новое явление общественной жизни. Был ли это прогресс в жизни общества? Безусловно, нет. Итак, не все новое является прогрессивным. Отсюда вывод: новое может как превосходить старое по уровню развития, так и наоборот, быть шагом назад в развитии. Поэтому в процессе развития следует различать две тенденции - прогрессивную и регрессивную. Например, в таких сложных материальных системах, как общество, элементы прогресса и регресса идут рядом. В эпоху трансформации общества это особенно дает о себе знать. Итак, развитие имеет сложный, диалектически противоречивый характер.

Диалектико-материалистическая концепция развития обращает большое внимание на следующие моменты.

Во-первых, источником развития являются внутренние противоречия предметов, явлений, процессов. Это означает, что всем без исключения явлениям действительности свойственны внутренние противоположности, отношения между которыми называют противоречиями. Противоположности внутри каждого предмета, явления, процесса находятся в единстве, во взаимосвязи и в противодействии. Это противодействие - источник развития. Оно происходит всюду: и в неживой, и в живой природе, и в общественной жизни, и в сфере сознания, потому что действует всеобщий закон бытия - закон диалектической противоречивости.

Во-вторых, формой развития является взаимное преобразование количественных и качественных изменений. Анализ процессов, которые происходят в природе, обществе и мышлении, позволяет сделать вывод о том, что каждому предмету, явлению, процессу присущи количественная и качественная определенности, которые находятся в неразрывной связи и постоянном изменении. Сущность этих изменений проявляется в том, что постепенные количественные изменения накапливаются, увеличивая меру предмета, и приводят к изменению его качественного состояния. Это происходит в форме скачка, прерывания поступательности в развитии. Тут действует всеобщий закон бытия - закон взаимного перехода количественных и качественных изменений.

В-третьих, в процессе развития неизбежно присутствует момент преемственности. Вследствие этого постоянное накопление богатства предыдущих степеней развития придает ему поступательный характер. Тем не менее именно эта поступательность является противоречивой, поскольку развитие включает фазы цикличности, происходит «как бы» возвращение к старому и развитие приобретает спиралевидную форму. Это проявляется во всеобщем законе бытия - законе отрицания отрицания.

Диалектическая логика. Очерки истории и теории Ильенков Эвальд Васильевич

Очерк 12. ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ВЗАИМОСВЯЗЬ ЛОГИЧЕСКОГО И ИСТОРИЧЕСКОГО

Вопрос об отношении логического к историческому, или, как он сформулирован у Маркса, об отношении научного развития к действительному развитию , был непосредственно связан с необходимостью материалистически обосновать способ восхождения от абстрактного к конкретному. Если теоретическая реконструкция действительности осуществляется именно способом восхождения от абстрактного к конкретному, то сразу же встает вопрос о том, на что же должна ориентироваться теория, определяя последовательность этого восхождения, порядок выведения определений, понятий, категорий.

Логическое воспроизведение действительности способом восхождения от абстрактного к конкретному отражает – самой последовательностью своих шагов – реальную историческую последовательность тех фаз, которые проходит во времени изучаемый действительный процесс – процесс рождения, становления, расцвета и умирания конкретного объекта. Для материалиста логическое есть понятое (в понятиях выраженное) историческое ; в этом заключается суть их отношений.

Вместе с тем сам принцип совпадения логического порядка категорий с порядком исторического развития соответствующих им явлений невозможно реализовать в исследовании без ясного понимания диалектичности отношения между этими порядками, без учета того обстоятельства, что такое совпадение (тождество) осуществляется через различие, что оно есть тождество (совпадение) противоположностей типичный случай диалектического тождества. Без уяснения заключающейся здесь диалектики нельзя верно понять, а потому и применить Марксов способ восхождения от абстрактного к конкретному.

Именно по этой причине Маркс прежде всего и обращает внимание на факт диалектически противоречивого отношения между логическим и историческим, на тот факт, что эти два порядка вовсе не накладываются друг на друга прямо и даже, более того, представляются то и дело прямо обратными. В логическом изображении исторический порядок развития нередко как бы перевертывается, выворачивается наизнанку, как и, наоборот, история демонстрирует совсем иную последовательность развития, нежели логическое следование категорий.

При всех различиях, которые можно выявить между логическим и историческим – между историей развития мысли и историей развития ее предмета, именно история есть тот первообраз, по которому так или иначе, сознательно или невольно равняется логическое развитие. В этом, а вовсе не в простом отличении порядка мыслительного процесса от порядка исторического процесса заключается суть того решения проблемы, которое характерно для Маркса.

История, но только понятая диалектически, вооружает теоретика объективным ориентиром, с помощью которого можно дать верное логическое изображение предмета, добиться того, чтобы это логическое стало действительным, а не мнимым, изображением объекта в его развитии, а не в статике.

Известно, что Маркс упрекал Гегеля в том, что он, будучи идеалистом, "впал в иллюзию, понимая реальное как результат себя в себе синтезирующего, в себя углубляющегося и из самого себя развивающегося мышления, между тем как метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь тот способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его как духовно конкретное". "Однако это ни в коем случае но есть процесс возникновения самого конкретного", – заключает Маркс.

Из приведенного текста нередко делают вывод, будто Маркс основной грех гегелевской концепции усматривал именно в идее совпадения порядка развития категорий в мыслящей голове с последовательностью процесса возникновения самого конкретного и что, стало быть, материализм состоит именно в том, чтобы четко развести эти два порядка последовательности и понять, что процесс мышления протекает по одним законам, а реальный исторический процесс – по другим. Так делает, например, Л.Альтюссер в своем исследовании "Читать "Капитал"". Согласно его выводам, Маркс разрешил проблему отношения между логическим и историческим в плане отличения мыслительного процесса от реального процесса. Но если оставаться в плане только этого различения, то оказывается, точнее, начинает казаться, что Маркс никакого вообще устойчивого соотношения двух порядков развития не устанавливает, а просто констатирует, что в одних случаях они совпадают, а в других – не совпадают; отсюда прямо следует вывод, что теоретик, определяя последовательность логического развития категорий, может и должен вообще ориентироваться не на историю изучаемого предмета, а только в лучшем случае на его "концептуальную историю", на историю его теоретического воспроизведения, на историю той науки, которую он представляет. Ориентиром для теоретика в этом случае выступает не сама по себе история, а лишь история концептуального аппарата, история трансформаций системы понятий, или, как называет эту систему понятий сам Альтюссер, "концептуального, абстрактно-формального объекта" – "объекта познания" в отличие от объекта реального.

Совершенно очевидно, что отличие мыслительного процесса (т.е. "логического") от реального процесса (от "исторического" в его объективном смысле) Марксом проводится достаточно четко. Отличать их, разумеется, нужно, уже хотя бы для того, чтобы не принять одно за другое – историю понятий в головах предшественников за реальную историю предмета, в этих головах преломляющуюся. Отличие важное, ибо теоретики то и дело – примеры можно привести из любой области знания – рассматривают проблему в сложной форме, прежде чем разрешают ее в элементарной форме, "так же, как историческое развитие всех наук приводит к их действительным исходным пунктам лишь через множество перекрещивающихся и окольных путей. В отличие от других архитекторов, наука не только рисует воздушные замки, но и возводит отдельные жилые этажи здания, прежде чем заложить его фундамент".

Это так. Однако позиция Маркса ни в коем случае не сводится к такому отличению, к простому пониманию того факта, что эти процессы разные, и только. При такой интерпретации проблема отношения логического развития к историческому развитию и в самом деле была бы просто-напросто снята с повестки дня, превратилась бы в псевдопроблему, ибо между просто разными (разнородными) вещами или процессами бессмысленно искать хоть какую-либо теоретически (логически) значимую – закономерную – связь или соотношение.

Историю мысли, историю понятий (историю "концептуального, абстрактно-формального объекта") постичь вне ее критического сопоставления с действительной историей нельзя. В лучшем случае ее можно лишь некритически описать, пересказать, разделяя при этом все ее иллюзии о себе. И наоборот: невозможно проникнуть в действительную логику развития объекта, понять его реальный генезис иначе как через критическое преодоление той системы понятий, которая выработана всей предшествующей наукой и потому сама представляет собой исторический продукт. Любая новая теория возникает только через критическое преодоление имеющейся теории того же самого предмета. Она никогда не возникает на голом месте, без теоретических предпосылок, и "сведение критических счетов" с предшественниками для Маркса вовсе не было побочным, второстепенной важности занятием, а было той единственно возможной формой, в которой только и может быть осуществлен действительно критический анализ объекта. "Капитал" совсем не случайно имеет своим подзаголовком "Критика политической экономии", и четвертый том этого сочинения, т.е. "Теории прибавочной стоимости", не случайный привесок к первым трем томам.

Теоретический анализ фактов и критическое рассмотрение истории мысли – два неразрывных аспекта исследования, две неотделимые друг от друга стороны дела – логического воспроизведения исследуемого целого способом восхождения от абстрактного к конкретному. Именно поэтому, как засвидетельствовал Энгельс, вопрос о способе анализа фактов выступал одновременно и как вопрос о выборе способа критики предшествующих теорий: "Критику политической экономии, даже согласно выработанному (диалектическому. – Ред .) методу, можно было проводить двояким образом: исторически или логически".

В обоих случаях – как при логическом, так и при историческом способе критического анализа – категории, выработанные предшествующим развитием мысли (т.е. понятия, созданные историческим развитием науки), сопоставляются с реальными историческими фактами. В этом отношении никакого различия между историческим и логическим ходом анализа нет и не может быть. Разница есть, но она в другом. При так называемом историческом способе эти категории подвергаются критике через сопоставление с теми самыми исторически определенными фактами, путем обобщения коих они и возникли. Скажем, если бы Маркс предпочел именно исторический способ критики концепций Смита и Рикардо, то он должен был бы сопоставлять их с теми самыми фактами и экономическими ситуациями, которые видели и изучали Смит и Рикардо, – с явлениями конца XVIII – начала XIX века, с уже пройденной фазой исторического становления капиталистической формации.

При логическом же способе, который в силу ряда соображений и выбрал Маркс, классические категории трудовой теории стоимости непосредственно сопоставлялись не с теми фактами, которые они когда-то отразили, а с фактами, наблюдаемыми на современной Марксу, т.е. на более высокой и зрелой, стадии развития того же исторического процесса.

У логического способа целый ряд преимуществ. Во-первых, развитая стадия эмпирически обнаруживает гораздо более остро и отчетливо все те тенденции, которые в более ранний период разглядеть было трудно. Так, все то, что в начале XIX века можно было разглядеть только под микроскопом, к середине века стало видимым и для невооруженного глаза. Например, кризисы, которые самого Рикардо почти еще не беспокоили. Иными словами, логический способ критики категорий позволяет рассматривать каждое явление именно в той точке, в которой оно достигает полного и зрелого выражения. Во-вторых, этот способ дает – в качестве непосредственного результата – критически-теоретическое понимание современных фактов и проблем, в то время как исторический способ теоретически прояснял бы лишь вчерашний день капиталистического развития, а понимание современности пришлось бы добывать особо, потом. Тем более что готовой, сколько-нибудь достоверно изученной истории капитализма в литературе просто не существовало, и ее пришлось бы разрабатывать самому, что затянуло бы работу весьма надолго. Современные же Марксу факты были перед глазами и при необходимости могли быть проверены сколь угодно и тщательно и подробно (Маркс не раз запрашивал у Энгельса подробности организации учета на капиталистическом предприятии, детали бухгалтерского дела и пр.).

Может возникнуть сомнение: насколько справедливо подвергать критике вчерашнего теоретика с его понятиями с точки зрения сегодняшних фактов – фактов, которые тот не видел и не мог иметь в виду? Легко опровергнуть, скажем, атомистику Демокрита с помощью данных, полученных на синхрофазотроне. Даст ли, однако, эта критика хоть что-нибудь для понимания как теории Демокрита, так и строения атома?

Такой упрек логическому способу критики оправдан, если стать в логике (в теории познания) на точку зрения неопозитивизма, который делает фундаментом своих теоретических построений неопределенное "множество фактов". Тогда действительно возникает вопрос, какое право мы имеем сравнивать обобщения, полученные на основе одних фактов, с другими фактами, которые этими обобщениями не охватывались и вообще не могли охватываться.

Упрек отпадает, однако, если фундаментальной предпосылкой теоретического построения делается не множество единичных фактов, а нечто конкретное, некоторое целое, данное созерцанию и представлению как развивающаяся "историческая тотальность". В этом случае мы вправе говорить о том, что теоретики прошлого имели дело с тем же самым целым, только в другой, в низшей фазе его исторической зрелости. Такой взгляд существенно меняет дело. В этом случае мы обретаем вполне законное право логически анализировать теорию, созданную десятки, а может быть, и сотни лет назад, критически сопоставляя ее с фактической картиной действительности, созерцаемой нами сегодня.

Старая теория и ее категории, будучи сопоставлены с конкретностью, данной ныне на более высокой ступени ее исторического развития, будут, естественно, истолкованы как первоначально контурное, односторонне абстрактное изображение этой самой конкретности. Поэтому старая теория, а точнее, ее "рациональное зерно", выверенное временем, может быть включено в более конкретное понимание на правах его абстрактного момента. При этом отбрасывается лишь представление, будто это старое понимание заключало в себе полную (конкретную) истину. Новая теория накладывает на него свои ограничения и тем самым превращает "рациональное зерно" прежнего понимания в частный случай более общего (более конкретного) понимания того же целого.

При этом положения, в свое время казавшиеся безусловными (т.е. всеобщими) характеристиками предмета, оказываются всего лишь относительно верными его характеристиками верными при ограничениях и условиях, понятых лишь позднее. Типичным случаем такого соотношения между старой и новой теорией может служить отношение между механикой Ньютона и механикой Эйнштейна, что находит свое формальное выражение в математическом аппарате ("принцип соответствия").

Очевидно, что более развитая теория, заключающая в себе более конкретное понимание, оказывается тем самым и более общим – понимание явственно эволюционирует в направлении все более охватывающего (общего) и в то же время все более конкретного отражения одного и того же объекта, в направлении конкретно-всеобщего понимания.

Надо отметить, что в описанной ситуации легко выделяются два возможных случая, два варианта отношения логического к историческому.

Первый: реальный объект исследования остается тем же самым в буквальном смысле этого слова, а наука о нем (понимание его) развивается достаточно быстро. Этот случай характерен для естественных наук – для физики, химии, астрономии и т.п. Знание здесь эволюционирует настолько быстро, в такие исторические сроки, за которые предмет сам по себе измениться хоть сколько-нибудь существенно не успевает. И Птолемей, и Коперник, и Галилей, и Гершель, и О.Шмидт исследовали один и тот же объект на той же самой исторической ступени его эволюции, а строение атома в наши дни осталось тем же самым, что и во времена Эпикура. Теория совершает стремительное развитие на фоне неизменного (в рамках тех же сроков) объекта. Здесь применение логического способа критики предшественников оказывается не только справедливым, но и единственно возможным, это тот самый случай, который принципиально был учтен уже гегелевской логикой.

Второй: сам по себе объект науки развивается достаточно быстро, так что последовательные стадии его исторической зрелости сменяют одна другую, иногда даже на глазах одного поколения, вследствие чего эволюция науки уже сама по себе отражает эволюцию объекта. Здесь различные стадии развития знания отражают различные же фазы исторической зрелости его предмета, фиксируют крупные исторические сдвиги в его "структуре". Это характерно для общественно-исторических дисциплин. В данном случае отношение логического к историческому выглядит несколько сложнее, нежели в первом. Развивается не только знание, не только система понятий ("концептуальный объект"), но и реальный предмет этого знания, исторически конкретное целое.

Принципиально дело, однако, не меняется. Наука все же исследует один и тот же предмет , хотя и на разных ступенях его исторической зрелости. Если это другой предмет, то нужна и другая наука.

Теория (т.е. логическое, систематически развитое понимание предмета в отличие от простого описания его) отражает ведь именно всеобщие, инвариантные формы и законы исторического существования своего объекта – те его конкретные формы и законы, которые продолжают характеризовать данный предмет на всем протяжении времени от рождения до его гибели. Эти конкретно-всеобщие, т.е. конкретно-исторические, "параметры" объекта и есть, собственно, то, что единственно и интересует теоретическую мысль. К тому же такие явления (и соответствующие им эмпирические обобщения), которые наблюдаются на ранней ступени исторической зрелости, но бесследно исчезают на более поздних стадиях, уже тем самым доказывают, что они вовсе и не принадлежат к числу конкретно-всеобщих моментов существования этого объекта науки. Сам исторический процесс развития предмета существенно облегчает задачу теоретика, поскольку постепенно стирает с облика конкретного те его случайные, исторически преходящие черты, которые лишь загораживают его необходимо-всеобщие "параметры". Здесь акт абстрагирования – акт различения конкретно-всеобщего от чисто случайного и неважного – проделывает за теоретика сам исторический процесс. Высшая стадия исторической зрелости воочию демонстрирует "чистую и незамутненную истину" низших стадий развития.

"Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны". А но наоборот, как представляется на первый взгляд, ибо намеки на высшее можно уверенно разглядеть в составе низших форм лишь в том случае, если это высшее уже само по себе известно. В строении низших форм оно загорожено, заслонено и "искажено" настолько, что его там заметить невооруженным взглядом нельзя. Там оно, естественно, выступает в качестве несущественной, побочной и малозначительной детали, хотя в перспективе как раз оно и заключает в себе – в перевернутом виде – контуры целого.

Именно по данной причине логический способ анализа и истории мысли, и истории ее предмета оказывается у Маркса ведущим методом критического выявления конкретно-всеобщих (конкретно-исторических) определений.

Это отнюдь не означает, что исторический способ осуществления той же задачи им игнорировался. Напротив, Маркс прибегает к нему везде, где только возможно, обрисовывая те исторические обстоятельства, которые вызвали такие, а не какие-нибудь иные сдвиги в головах теоретиков, в системе их понятий. И все же исторический способ критики понятий и действительных отношений, в них выраженных, играет у него побочную роль, роль вспомогательного средства, роль проверочной инстанции для логического способа.

Категории, развитые и Петти, и Локком, и Смитом, и Рикардо, т.е. десятилетиями и даже столетиями ранее, сопоставляются с фактами, наблюдаемыми на исторически высшей стадии развития товарного общества. И это сопоставление высвечивает в них как относительно верное, так и относительно неверное гораздо яснее, нежели это смог сделать исторический способ их критики.

Совпадение (тождество) логического порядка развития понятий с историческим порядком развития соответствующих им объективных форм существования исследуемого объекта всегда понималось Марксом не как изначально данное и готовое их отношение, а как результат длительного и трудного развития теоретической мысли, а тем самым и как цель, на которую ориентировано мышление теоретика, осуществляющего логический процесс. Диалектический характер этого совпадения (тождества) обнаруживается в том, что та подлинная историческая последовательность, которая служит прообразом последовательности категорий в системе, развиваемой способом восхождения от абстрактного к конкретному, не дана теоретику непосредственно, до и вне логического движения мысли, а только ходом такого движения и выявляется.

Это вытекает из того простого обстоятельства, что даже самое поверхностное рассмотрение истории возникновения и развития любого предмета уже предполагает более или менее четко осознанное представление о том, что такое этот самый предмет. Иначе вообще нельзя решить – относится ли тот или иной исторический факт к истории данного предмета или нет, принимать его во внимание или оставить в покое. Скажем, если под капиталом понимать накопленный труд вообще, то, само собой понятно, час рождения капитала нужно видеть там, где дикарь стал пользоваться обтесанной дубиной. Тогда, вполне логично, капитал предстанет как явление, исторически предшествующее тем же деньгам и товару. Естественно, что и логическая последовательность рассмотрения этих категорий окажется соответствующей: капитал в такой системе окажется категорией более простой (абстрактной), нежели товар вообще, который будет определен как продукт капитала, как исторически позднейшее, а потому и логически более конкретное экономическое явление. Иными словами, теоретически ложное понимание капитала автоматически поведет к ложному, псевдоисторическому представлению о порядке генезиса интересующего нас предмета. Уже само исходное представление, с которым мы приступим в данном случае к рассмотрению истории предмета, было неисторическим, даже антиисторическим. Главное, стало быть, в том, чтобы логическое систематически-теоретическое – понимание сути дела было уже само по себе ("в себе и для себя") исторически конкретным , т.е. выражало бы уже в своих определениях исторические границы существования отражаемого им предмета.

Это обстоятельство хорошо прослеживается в "Капитале". К историческому описанию процесса рождения капитала Маркс, как известно, приступает лишь в главе 24 – лишь после того, как посвятил двадцать три главы логическому анализу капитала как исторически конкретного явления и как понятия, ему соответствующего. Ответ на вопрос об исторических обстоятельствах рождения капиталистических отношений дается лишь после того (и на основе того), как найден четкий ответ на вопрос: что такое капитал? В обратном порядке невозможно дать научный ответ ни на тот, ни на другой вопрос.

Таким образом, вопрос об отношении логического к историческому обращается в вопрос: почему и как логический анализ может давать и дает конкретно-историческое понимание сути дела даже в том случае, если история (т.е. "прошлое, лежащее позади исследуемой системы") вообще не рассматривается, а рассматривается только настоящее, сложившееся положение вещей. Не рассматривается потому, что это прошлое либо плохо известно с чисто фактической стороны, либо вовсе недоступно эмпирическому прослеживанию, как, например, в космогонии. Астроному даны многообразные сосуществующие в пространстве объекты, а не процесс их рождения во времени; однако космогония рассматривает – и по праву – эти объекты как одновременно данные последовательные стадии эволюции одной и той же космической материи и старается – логически реконструировать картину их следования во времени, вывести один объект из другого, поставить их в историко-генетический ряд. С той же самой ситуацией сталкивается ныне и физика элементарных частиц. При этом трудности создания единой теории элементарных частиц во многом, по-видимому, кроются в неясности представлений об отношении логически-теоретического следования к историко-генетическому ряду. Частица А превращается в частицу Б , а частица Б – в частицу В , и обратно в частицу А , и т.д. и т.п. Какая же из них – А или Б – проще структурно и старше генетически? И можно ли вообще ставить этот вопрос? На этот счет в физике ясности пока не достигнуто.

Все дело, стало быть, заключается в том, чтобы исторически понять эмпирически данное в настоящий момент положение вещей. А для этого вовсе не обязательно забираться в глубину веков и исследовать в деталях прошлое, тонущее во мраке этой глубины. Скорее наоборот, логически правильное понимание настоящего приоткрывает тайну его рождения, его прошлого. "...Для того чтобы раскрыть законы буржуазной экономики, нет необходимости писать действительную историю производственных отношений . Однако правильное рассмотрение и выведение этих производственных отношений как исторически сложившихся отношений всегда приводят к таким первым уравнениям, которые – подобно эмпирическим числам, например, в естествознании – указывают на прошлое, существовавшее до этой системы. Эти указания наряду с правильным пониманием современности дают в таком случае также и ключ к пониманию прошлого..."

На чем же основывается – в объективном смысле – эта способность логического анализа настоящего давать историческое по существу понимание этого настоящего, а через него – прошлого, т.е. реального генезиса , породившего это настоящее? Естественно, что данная особенность логического развития понятий, способа восхождения от абстрактного к конкретному может быть объяснена и объективно оправдана лишь в том случае, если допустить, что само настоящее (т.е. исторически высшая фаза развития конкретного) в самом себе – в своем развитии – содержит свое прошлое и обнаруживает его в каком-то измененном, "снятом" виде.

Иначе говоря, проблема оборачивается следующим образом: в каком закономерном отношении находятся друг к другу исторический процесс становления конкретности и его результатов. Или, другими словами, в каком закономерном отношении находятся друг к другу результат некоторого исторического процесса и его собственные исторические предпосылки и условия ? Здесь сразу же на первый план выступает диалектика марксового понимания истории в его радикальном отличии от точки зрения плоского эволюционизма, этой наиболее живучей разновидности псевдоисторизма.

Дело в том, что история понимается Марксом не как плавный процесс роста, не как процесс нагромождения все новых и новых этажей на основе одного и того же неизменяющегося при этом фундамента, а как процесс органического преобразования одной конкретности в другую, следующую за ней более высокую и развитую конкретность. В реальной истории в противоположность эмпирически-плоскому представлению о ней одно целое сменяет другое целое, и при этом более высокая фаза развития строится всегда из материала, созданного предшествующим развитием. Любая новая конкретность возникает таким путем, что, разрушая предшествующую себе конкретность, она всегда строит себя из "обломков" своей предшественницы, другого строительного материала у нее нет. "Сама эта органическая система как совокупное целое имеет свои предпосылки, и ее развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него еще недостающие ей органы... Становление системы такой целостностью образует момент ее, системы, процесса, ее развития".

В каждый данный момент времени (в том числе и в высшей фазе своей исторической зрелости) любое конкретное целое (данная тотальность) активно воспроизводит все те необходимые предпосылки и условия своего рождения, которые она получила вначале в виде "обломков" предшествующей ей тотальности. И напротив, разрушает без остатка, погружает в реку времен все те "обломки", которые не были необходимы для ее рождения.

Возникает типично диалектическая ситуация: все действительно необходимые исторические предпосылки рождения данной системы выступают в структуре развитой, вставшей на свои собственные ноги системы как следствия , как продукты и результаты ей специфического движения. В ходе анализа буржуазного общества Маркс делает общелогический вывод: "Если в законченной буржуазной системе каждое экономическое отношение предполагает другое в буржуазно-экономической форме и таким образом каждое положенное есть вместе с тем и предпосылка, то это имеет место в любой органической системе".

Система как бы "замыкается в себе" и тем самым перестает быть несамостоятельным отростком своей исторической предшественницы. Она начинает функционировать по своим собственным циклам – "полагать" все необходимые условия своего собственного рождения и развития, своего специфического, конкретно-исторического бытия.

Такое "оборачивание" чисто исторических предпосылок возникновения в конкретно-исторические условия бытия данного конкретного целого, превращение предпосылки в следствие, которое становится тем отчетливее, чем более зрелую форму развития мы рассматриваем, и лежит в основе того таинственного факта, что логическое развитие понятий обнажает и тайну исторического рождения исследуемого предмета, хотя сам этот процесс рождения непосредственно и не исследуется.

Именно таково отношение капитала к товару и к деньгам. "Эти предпосылки, которые первоначально выступали в качестве условий становления капитала и поэтому еще не могли вытекать из его деятельности как капитала , теперь являются результатами его собственного осуществления, полагаемой им действительности, являются не условиями возникновения капитала , а результатами его бытия ".

Здесь и образуется тот самый "порочный круг", в виде которого в сознании неисторически мыслящих экономистов отражается конкретно-историческое отношение между капиталом и стоимостью, т.е. теоретически выраженной сутью товара и денег. "Поэтому экономисты неизбежно рассматривают в одних случаях капитал в качестве творца стоимости, в качестве источника последней, а в других – предполагают стоимость для объяснения образования капитала, а сам капитал изображают всего лишь как сумму стоимостей в некоторой определенной функции".

И выбраться из этого порочного круга, внутри которого понятие стоимости определяется через понятие капитала, а понятие капитала – через понятие стоимости, невозможно, не становясь вполне сознательно и радикально на точку зрения историзма , в точном и полном значении этого слова. Без принципа историзма само восхождение от абстрактного к конкретному лишается ориентира и критерия, становится неясно, какое же именно понятие надо логически развить раньше, а какое позже, какое считать абстрактным, а какое более конкретным.

Здесь задачу решить может только непосредственное эмпирико-историческое исследование, опирающееся на "логические" соображения. История и показывает, что стоимость (т.е. товар и деньги) не только может, но и должна в ходе восхождения от абстрактного к конкретному быть понята раньше, чем капитал. Они в истории реально существовали гораздо раньше, нежели вообще появился хоть какой-то намек на специфически капиталистическое развитие, – существовали как частные и побочные формы других, ныне отживших свое формаций.

Другое дело капитал в точном значении этого слова. Ни возникнуть, ни просуществовать хотя бы мгновение, ни тем более активно функционировать он не мог бы раньше, чем возникли и развились его предпосылки – товарные отношения и деньги, те самые "обломки" предшествующих формаций, без наличия которых он немыслим и невозможен. Здесь "историческое" соображение прямо включается в "логическое" движение мысли и даже определяет его последовательность.

Для теоретического понимания такой категории, как деньги, это принципиально важно. Ведь логический анализ денег у экономистов опирался непосредственно на факты денежного обращения, каким оно выступает на поверхности развитого буржуазного общества. Эмпирически наблюдаемое здесь движение денег выражает поэтому вовсе не только и даже не столько природу денег как таковых, сколько природу другого предмета, исторически более позднего, а потому и логически более конкретного, – капитала. Для того чтобы понять деньги как таковые, как чистую и абстрактную предпосылку капитала с его определениями, необходимо строго абстрагироваться от всего того, что привносит в движение денег капитал, и абстрактно выразить определения денежной формы как таковой.

Иными словами, в деньгах необходимо выделить те определения формы, которые сохранились бы и в том случае, если бы капитал вообще исчез с лица земли или даже никогда не появлялся. По отношению к деньгам это единственно верный путь абстрагирования. По отношению же к капиталу такое отвлечение было бы абсолютно ложным капитал без денег, до денег и вне денег немыслим и невозможен. Об этом недвусмысленно и говорит история.

Рикардо же постоянно путал определения денег как таковых с определениями финансового капитала, осуществляющего в деньгах свое движение, т.е. с определениями, которые к природе денег как таковых абсолютно никакого отношения не имеют. И это прямое последствие неисторичности его взгляда.

Именно в ходе критики подобных взглядов буржуазных экономистов Маркс и вырабатывал свое логическое по форме и историческое по существу дела понимание категорий буржуазной политической экономии – развивал понятия в согласии с тем порядком, в котором осуществлялся исторический процесс саморазвития исследуемого конкретного целого. Процесс, при котором постоянно происходит "перевертывание" исторически предшествующего в логически последующее и, наоборот, исторически позднейшего экономического образования в исходный пункт дальнейшего исторического "самопорождения" системы.

Купеческий (торговый) капитал исторически возник гораздо раньше капитала промышленного и даже явился одной из предпосылок его рождения, одним из самых действенных факторов так называемого первоначального накопления. Однако развитие повело к тому, что эта форма капитала – и чем дальше, тем больше – превращалась в побочную форму, в обслуживающий орган капитала промышленного, в форму перераспределения прибавочной стоимости, созданной в промышленности.

Как отмечает Маркс, логическое развитие понятий не может слепо ориентироваться на так называемую естественную последовательность событий во времени, прослеживаемую на поверхности явлений. "...Было бы неосуществимым и ошибочным трактовать экономические категории в той последовательности, в которой они исторически играли решающую роль. Наоборот, их последовательность определяется тем отношением, в котором они находятся друг к другу в современном буржуазном обществе, причем это отношение прямо противоположно тому, которое представляется естественным или соответствует последовательности исторического развития".

Из этого, разумеется, не следует, будто логическое развитие вообще должно забыть про "исторический порядок", прослеживаемый как последовательность явлений во времени. Слова Маркса имеют лишь в виду, что порядок "восхождения" в логическом ряду не может просто и некритически повторять ту последовательность, которая лишь кажется, лишь представляется естественной, а на самом деле вовсе не такова. Подлинная последовательность исторического процесса, выражаемая теоретическим мышлением, везде служит для Маркса важнейшим ориентиром и критерием правильности "логического порядка". Вместе с тем видимость или кажимость, о которой здесь идет речь, это тоже не просто продукт ошибок в наблюдении; она возникает не в сознании экономистов, а на реальной поверхности исторического процесса, которую это сознание и воспроизводит. Дело в том, что "если в теории понятие стоимости предшествует понятию капитала", т.е. развитое понятие капитала предполагает развитое же понятие стоимости, то это вполне точно отражает и генетическую последовательность, поскольку в виду имеется история капитализма, т.е. история конкретного объекта, а не история вообще.

В рамках истории капитализма , истории формирования данной системы отношений между людьми, "логический" ряд совпадает с "историческим", поскольку первый лишь отражает, теоретически реконструирует второй. В истории же вообще капиталу предшествует не стоимость вообще, а другая конкретно-историческая система отношений производства, в которой стоимость представляет собой лишь абстрактное (в смысле частичности и фрагментарности) отношение, одно из отношений, вплетающихся в эту другую систему. "В истории этой системе предшествуют другие системы , образующие материальную основу для менее совершенного развития стоимости".

Иными словами, все элементы стоимостного отношения уже налицо, но выступают они пока еще как абстрактные моменты системы, предшествующей капитализму. Абстрактны они здесь также и в том прямом смысле, что функционируют столь же часто отдельно друг от друга, как и в связи: "...меновая стоимость здесь играет лишь побочную роль по сравнению с потребительной стоимостью", а потребительная стоимость может функционировать и без всякой связи с меновой. Эти моменты хотя и существуют уже, но еще не сплелись в неразрывный и конкретный образ, который предполагается развитым понятием стоимости.

Ясно, однако, что, чем чаще потребительная стоимость начинает производиться не ради себя, а ради меновой, т.е. чем чаще начинает превращаться в форму проявления стоимости, тем более широкая и прочная база создается для возникновения капитала. Здесь отчетливо выступает тот существенный момент, что развитие формы стоимости подготавливает условие рождения капитала.

Именно поэтому стоимость и исторически представляет собой то абстрактно-всеобщее условие, при котором только и может реализоваться не развитая еще конкретность возникающее капиталистическое отношение между производителями. Стоимость и исторически должна развиться раньше, чем возникает капитал.

Другое дело, что именно капитал превращает стоимость в реально-всеобщее отношение, в конкретно-историческую всеобщую категорию, развивая полностью те моменты, которые до него хотя и существуют, но существуют порознь друг от друга, абстрактно (в качестве отдельных моментов, в качестве сторон, фрагментов, "кусочков" исторически предшествующей капитализму системы).

Если же дело понять таким образом, что логическое развитие должно воспроизводить исключительно "структуру законченного целого", "ставшую конкретность", без всякого отношения к проблеме ее исторического генезиса, то и само логическое развитие упрется в тупик.

Действительно, в развитой, в уже сложившейся, в уже "замкнувшейся в себе" буржуазной системе капитал предполагает стоимость, но и стоимость предполагает капитал. И выхода из этого круга, точнее входа в него обнаружить здесь уже нельзя. Разорвать логический круг и показать, что проще, "абстрактнее", беднее определениями все же стоимость, может только реальная, но отнюдь не "концептуальная" история, не история теоретических систем и ее логический анализ. Ибо в истории науки более позднее и сложное отношение то и дело оказывается предметом внимания раньше, чем более простое, и простое изображается поэтому как следствие своего собственного порождения.

В итоге и получается та мистическая ситуация, когда в теории сын порождает отца, дух порождает материю, а капитал производит стоимость. Чисто логически, без обращения к реальной временной последовательности эту мистику преодолеть невозможно. Чисто логически она построена безупречно: человека делает отцом именно рождение сына, стоимость делается реально-всеобщим (и именно поэтому абстрактно-простейшим определением всей системы, т.е. исходным понятием буржуазной экономики) именно и только в результате рождения капитала. В другой же системе стоимость является не простым и не всеобщим отношением целого, а всего-навсего частичным, особенным и побочным продуктом социального организма, абстрактно-частичным образом (феноменом) этой системы и одновременно абстрактно-всеобщим образом системы новой, только еще возникающей. И поскольку теоретика интересует с самого начала историческая последовательность развития этой новой системы, стоимость с самого начала и рассматривается как абстрактно-всеобщее условие ее дальнейшей эволюции, как ее всеобщая предпосылка, а не как абстрактно-частичный (т.е. более или менее случайный) продукт отмирающей, разрушающейся системы.

Иными словами, в логических определениях стоимости выражается (отражается) именно ее конкретно-историческая роль в процессе реального становления капитализма . Но, повторяем, не история вообще, которая в таком абстрактно-неопределенном понимании и в самом деле превращается в словесную фикцию, во фразу об "истории".

Все отличия логически-мыслительного процесса от процесса реально-исторического – процесса мышления от процесса в бытии – ни в малой степени не колеблют того положения, что логическое есть не что иное, как верно понятое историческое. Или: историческое , схваченное и выраженное в понятии , и есть логически верное отражение реальности в мышлении .

Самой своей последовательностью процесса восхождения от абстрактного к конкретному логическое отражает, т.е. воспроизводит, в форме понятий подлинный исторический порядок генезиса исследуемого конкретно-исторического целого – порядок его "самопорождения", его самодвижения, порядок саморазличений, возникающих в структуре первоначально неразвитой конкретности, в составе того самого целого, которое вначале "витает в представлении" как совокупность одновременно существующих, рядоположенных элементов. Логическое мышление развертывает эти сосуществующие элементы во временной ряд, совпадающий с подлинной, а не мнимой последовательностью исторического становления, рождения, расцвета и саморазрушения исследуемой конкретности.

Это понимание вплотную подводит пас к проблеме противоречия как движущей силы и мышления, и той исторической действительности, которая этим мышлением воспроизводится. Любое конкретное целое только тогда и понимается как исторически саморазличающееся целое, когда выявляется имманентный ему принцип саморазличения противоречие, затаившееся уже в исходной, в самой абстрактной форме его конкретно-исторического бытия. Нет этого – не достигается и историческое понимание, а исследуемое целое изображается ложно, как застывшая "структура". Естественно, что все прошлое при этом изображается так же ложно – лишь как последовательный ряд ступенек, которые ведут к настоящему, фиксируемому как своего рода цель, в направлении которой бессознательно действовала предшествующая история.

Любая прошлая эпоха с таких позиций неизбежно начинает рассматриваться абстрактно – лишь с точки зрения тех тенденций, которые ведут к сегодняшнему положению вещей, т.е. как "не до конца оформившееся настоящее". Эта очень часто встречающаяся абстракция возникает, как показал Маркс, не случайно. "Так называемое историческое развитие покоится вообще на том, что последняя по времени форма рассматривает предыдущие формы как ступени к самой себе и всегда понимает их односторонне, ибо лишь весьма редко и только при совершенно определенных условиях она бывает способна к самокритике..."

Это значит, что критически-революционное отношение к настоящему, к сложившемуся исторически положению вещей условие, без которого нет и не может быть подлинно объективного, исторического подхода также и к прошлому. Несамокритичность же эпохи к себе самой как раз и выражается в том, что настоящее представляется без противоречий, составляющих пружину дальнейшего развития. При таком абстрактно-самодовольном "самосознании" все предшествующее развитие и в самом деле начинает рисоваться как процесс приближения к некоторому идеально-предельному состоянию, каковым мнит себя это настоящее. В результате любой образ прошлого освещается лишь в тех абстрактных чертах, которые удается представить как "намеки" или "зародыши" сегодняшнего положения вещей. Все остальное начинает казаться "несущественным", и в разряд этого "несущественного" как раз и попадают те конкретно-исторические противоречия, которые эту пройденную ступень и породили, и разрушили. Так, история, понятая односторонне-эволюционистски, превращается в естественное и неизбежное дополнение к апологетическому воззрению на настоящее. Мышление замыкается в круг, из которого нет выхода ни в подлинно научное понимание прошлого, ни тем более в научно обоснованное предвидение будущего.

Марксу удалось разорвать этот заколдованный круг не только благодаря строгости теоретический мысли, но и благодаря своему революционно-критическому отношению к современной ему действительности. Современное состояние и действительности, и ее отражения в понятиях рассматривается Марксом не как застывшая "структура", а прежде всего как очередная преходящая фаза. Такой подход и создает совершенно особый – диалектико-материалистический угол зрения на прошлое, на историю. Пройденные этапы истории уже не кажутся лишь "ступенями вызревания настоящего", они понимаются как своеобразные исторические этапы, как фазы всеобщего исторического процесса, каждая из которых возникла когда-то на развалинах ей предшествующей, пережила эпоху своей молодости своей зрелости и, наконец, пору заката, подготовив тем самым предпосылки для рождения следующей эпохи с ее новыми, специфически присущими ей противоречиями.

Каждая фаза развития (в природе, обществе и мышлении) и постигается, таким образом, в ее собственных противоречиях и закономерностях, вместе с ней рождающихся и вместе с ней исчезающих. При этом исчезновение понимается здесь не просто как смерть, отрицание, а как "снятие", как отрицание с удержанием исторически выработанного предшествующей фазой строительного материала новой эпохи. В таком понимании и заключается отличительная особенность действительно исторического подхода к вещам. В таком виде историзм логического метода анализа современности свойствен в полной мере только материалистической диалектике.

Из книги Шри Чайтанья Шикшамрита автора Тхакур Бхактивинода

Из книги Философия: Учебник для вузов автора Миронов Владимир Васильевич

5. Взаимосвязь культуры и экономики Отношения между культурой и экономикой в течение истории претерпели существенную эволюцию, которую иногда определяют как движение от синергии к аллергии. В эпоху античности и Средневековья культура и экономика находились в состоянии

Из книги Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении автора Ильенков Эвальд Васильевич

1. О РАЗЛИЧЕНИИ ИСТОРИЧЕСКОГО И ЛОГИЧЕСКОГО СПОСОБА ИССЛЕДОВАНИЯ Мы уже отмечали то важнейшее обстоятельство, что теоретический анализ эмпирических фактов всегда органически совпадает с критическим анализом понятий, с творческим развитием имеющихся, исторически

Из книги Философия и культура автора Ильенков Эвальд Васильевич

Из книги Избранное: Теология культуры автора Тиллих Пауль

1. Цели образования и взаимосвязь между ними Можно выделить три цели образования: техническое образование, гуманитарное и вводное. Современное общее образование объединяет элементы технического образования с элементами образования гуманитарного. В средние века,

Из книги Диалектика абстрактного и конкретного в "Капитале" К. Маркса автора Ильенков Эвальд Васильевич

О различии логического и исторического способов исследования Мы уже отмечали то важнейшее обстоятельство, что теоретический анализ эмпирических фактов всегда органически совпадает с критическим анализом понятий, с творческим развитием имеющихся, исторически

Из книги 2. Субъективная диалектика. автора

Из книги Субъективная диалектика автора Константинов Федор Васильевич

4. Диалектика исторического и логического в познании Взаимосвязь исторического и логического является важнейшим методологическим принципом научного познания, и уяснение этого принципа безусловно необходимо для практики научного исследования.Понятия исторического и

Из книги Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции автора Мишель Анри

Заключение РЕЗУЛЬТАТЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ. ТОЧНЫЕ ГРАНИЦЫ ПРОБЛЕМЫ. ОЧЕРК ЕЕ РЕШЕНИЯ ЗАКЛЮЧЕНИЕ В конце этой работы нам, разумеется, уже не представляется такой необходимости, как в начале ее, выяснять, почему мы придали ей исторический характер. Действительно,

Из книги Еврейская мудрость [Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов] автора Телушкин Джозеф

Взаимосвязь человека и общины Хасидский ребе Шломо из Карлина (1732–1792) учил: Один прохожий увидел очень дорогой предмет, лежащий очень высоко. Желая его достать, он попросил нескольких людей выстроиться в «пирамиду», чтобы верхний достал предмет. Один из них, стоящий ниже

Из книги История марксистской диалектики (От возникновения марксизма до ленинского этапа) автора

1. Сущность логического и исторического, их диалектическое различие и тождество Вопрос об отношении логического к историческому, или, как он сформулирован у Маркса, об отношении научного развития к действительному развитию, был непосредственно связан с необходимостью

Из книги Логика в вопросах и ответах автора Лучков Николай Андреевич

Взаимосвязь логики и языка Однако важно отметить, что абстрактное мышление тесно связано с языком. Язык выступает материальной оболочкой мыслей, и выявление логических структур возможно лишь путем анализа языковых выражений. Давайте кратко рассмотрим структуру и

Из книги Квантовый ум [Грань между физикой и психологией] автора Минделл Арнольд

Взаимосвязь психологических систем В психологии мы часто должны иметь дело с относительностью, вследствие различий между системами отсчета у любого одного человека и между людьми разных возрастов, культур, рас и так далее. Каждая культура имеет собственную систему

Из книги Логика: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов автора Иванов Евгений Акимович

1. Умозаключение и взаимосвязь (взаимоотношение) предметов Происхождение и сущность умозаключения. Чтобы уяснить происхождение и сущность умозаключения, необходимо сопоставить два рода знаний, которыми мы располагаем и пользуемся в процессе своей жизнедеятельности, -

Из книги Обнаженность и отчуждение. Философское эссе о природе человека автора Ивин Александр Архипович

1. Умозаключение и взаимосвязь (взаимоотношение) предметов 1. Из приведенных примеров выделите умозаключения: «Таможня». «Правоохранительный орган». «Петров». «Таможня - правоохранительный орган». «Петров работает в таможне». «Все таможни - правоохранительные органы.

Из книги автора

Взаимосвязь коллективизма и индивидуализма Общество представляет собой определенную общность, некоторый обширный коллектив, члены которого действуют совместно и связаны между собой тысячами и тысячами нитей. Древний предок человека был стадным животным и, отбившись

Термин «диалектика» (от греч. - искусство веcти беседу, спор) имеет различные смысловые оттенки. Впервые его применил Сократ, имея в виду искусство диалога, направленное на достижение истины путем столкновения различных мнений. Платон рассматривал диалектику как процесс разделения понятий на виды и связывание их в более общие понятия, «роды». Гегель расширил понимание диалектики, вывел ее из рамки движения мысли, увидел столкновение и объединение противоположностей в самой действительности, в истории, в культуре. В марксистской философии традиции диалектика определялась как учение о всеобщей связи и развитии, осуществляемом через борьбу противоположных начал.

В современных вариантах диалектики практически отсутствует понимания ее как учения о развитии. Доминирует представление о диалектике как форме осмысления полярностей, противоположностей, пронизывающих нашу жизнь, сознание, историю. Различные варианты толкования диалектики предлагают различные принципы взаимоотношений противоположностей - от возможного их гармонического синтеза до трагически непримиримого, вечного противостояния. Однако практически все модели диалектики содержат в себе установку на соединение этих противоположностей или, по крайней мере, указывают на потребность их объединения, имеющуюся у главного действующего лица диалектической коллизии - человека.

Принцип - это сложная, концентрированная форма знания, аккумулировавшая в себе основную направленность исследования, его «дух». К таким принципам обычно относят принцип развития, принцип всеобщей связи, принцип тождества (единства) диалектики, логики и теории познания, принцип восхождения от абстрактного к конкретному, принцип единства исторического и логического.

Принцип развития является прямым следствием признания движения основным свойством (атрибутом) материи. Вместе с тем принцип развития выделяет в многочисленных видах движения его ведущую форму - развитие. Движение может быть круговым (обратимым), регрессивным и прогрессивным (необратимые формы движения). Развитие аккумулирует в себе особенности всех трех видов движения, оно предполагает необратимость (невозможность полного возврата к исходной точке), преемственность (связь нового и старого), направленность, цикличность.

Принцип всеобщей связи отделим от принципа развития, как бы раскрывает условие реализации первого принципа. Возникновение, изменение, развитие невозможно в изолированном состоянии, оно предполагает связь внутреннего и внешнего. Наконец, само развертывание противоречия как основное содержание принципа развития есть особая форма связи противоположностей.

Принцип тождества (единства) диалектики, логики и теории познания выражает единство законов развития, тотальность процесса развития, захватывающего природу, и человеческое мышление, и общество. В гегелевской диалектике этот принцип воплотился (как принцип тождества мышления и бытия) со всей возможной последовательностью. В материалистической диалектике возникли трудности с его применением. Его другая формулировка - единство диалектики объективной, диалектики природы и диалектики субъективной, диалектики мышления. В такой формулировке различие разных форм диалектики признается, но не раскрывается. Когда же появляются названия трех различных теоретических дисциплин - диалектики, логики и теории познания, то становится очевидным и «принципиальным» существование развития в различных формах. Один из предлагаемых ответов заключается в следующем: диалектика изучает проявление развития в природе, это диалектика объективного; логика изучает особенности развития в человеческом мышлении; теория познания пытается связать диалектику объективную и субъективную с помощью принципа отражения.

Принцип восхождения от абстрактного к конкретному аккумулируют в себе познавательную возможность законов и категорий диалектики, он организует процесс познания. «Абстрактное» и «конкретное» имеют несколько значений. Чаще всего в повседневности абстрактное понимают как синоним понятийности, в отличие от чувственности, образности, которая, соответственно, и есть конкретное. Кроме того, абстрактное - это отвлечение от ряда несущественных свойств и выделение основных. В этом смысле познание всегда абстрактно, поскольку оно обобщает, отвлекается от индивидуального, оперируя понятиями. Конкретное, соотносимое так понимаемым абстрактным, есть сама объективная действительность, где существенное и несущественное не разделены.

Принцип единства логического и исторического помогает понять, как конкретное в действительности трансформируется в конкретное в познании. Логическое - это теоретическое воспроизведение закономерностей реального развития. Историческое - процесс развертывания действительности во времени во всем многообразии ее конкретных форм.

Любая наука, какую бы область материальной действительности она ни изучала, представляет собой не только систему законов, но и определенных категорий, то есть наиболее общих понятий, которые вырабатываются в ходе развития каждой науки и являются ее фундаментом, основой. Философские категории - это такие понятия, которые отражают общие черты и связи, стороны и свойства действительности. Это прежде всего категории материи и сознания, а также движения, пространства и времени. Такие категории, как противоречие, количество, качество, скачок, отрицание, отдельное и общее, содержание и форма, сущность и явление, причина и следствие, необходимость и случайность, возможность и действительность. Изучение этих категорий существенно дополняет наши представления о всеобщем развитии и связях материального мира, об основных законах диалектики.

Фундаментальными законами материалистической диалектики являются: закон единства и борьбы противоположностей; закон взаимного перехода количественных и качественных изменений; закон отрицания.

Закон единства и борьбы противоположностей - ядро диалектики. И это неслучайно, ибо он указывает причину, источник диалектического изменения, развития. Согласно этому закону, каждому предмету и явлению свойственны внутренние противоположности. Они находятся во взаимодействии: предполагают друг друга и ведут между собой борьбу. Именно борьба внутренних противоположностей служит источником самодвижения, саморазвития явлений материального мира, движущей силой их изменений.

Закон взаимного перехода количественных и качественных изменений показывает, как, каким путем возникает новое. Начнем с категорий «качество», «количество» и «мера». Качество - это определенность объекта, представляющая собой целостную и относительно устойчивую совокупность его специфических признаков, характеристик, черт сходства с другими объектами. Количество - это характеристика различия внутри данного качества или одинаковых качеств. Так, например, все планеты Солнечной системы имеют однородные свойства: массу, объем, плотность, время вращения вокруг своей оси и Солнца и т. д. Однако они имеют количественные различия. В мире нет ни одного предмета, который обладал бы только качественной или количественной стороной. Для полной характеристики любого предмета недостаточно знания одних только количественных или качественных сторон. Мера - это интервал, в котором данное качество остается самим собой. Мера выражает внутреннюю связь качества и количества, состоящую в том, что количественные различия внутри данного качества не могут превысить определенных границ. Закон отрицания органически связан с двумя ранее рассмотренными. Его сущность можно выразить так: всякая конечная система, развиваясь на основе единства и борьбы противоположностей, проходит ряд внутренне связанных этапов. Эти этапы выражают неодолимость нового и спиралевидный характер развития, который проявляется в известном повторении на высшей ступени развития некоторых черт исходной стадии общего цикла. Основным содержанием диалектического отрицания являются два момента: уничтожение, отмирание старого, отжившего и в то же время сохранение положительного, способного к развитию, зарождающегося нового. Отрицание отрицания прежде всего предполагает: а) повторяемость в процессе развития; б) возврат к исходному положению, но на новой, более высокой ступени; в) относительную завершенность конкретных циклов развития; г) несводимость развития к движению по кругу. В этом сущность рассматриваемого закона.

Если законы диалектики раскрывают в основном процесс развития, то взаимосвязь явлений и предметов действительности выражается с помощью категорий. Соприкасаясь в процессе практической деятельности с предметами и явлениями мира, познавая их, человек выделял в них существенное общее, а результаты выделения фиксировал в категориях, понятиях. Категории причины и следствия, содержания и формы и другие формировались в сознании по мере того, как человек миллиарды раз практически сталкивался с объективно существующими причинами и следствиями, содержанием и формой конкретных материальных тел и другими важнейшими сторонами действительности. Таким образом, категории представляют результат практической и познавательной деятельности человека, являются ступеньками познания человеком окружающего мира.

Являясь итогом практики и познания, категории материалистической диалектики имеют огромное значение для практической и познавательной деятельности. Будучи ступеньками в познании, они помогают людям разобраться в сложной сети явлений природы и общества, раскрыть взаимную связь и зависимость вещей, определенный порядок, закономерность их развития и в соответствии с этим успешно действовать на практике.

Диалектика, раскрывая сущность категорий, источники их возникновения прежде всего подчеркивает их объективный характер. Источником категорий являются вне человека существующие предметы и явления, наиболее общие, существенные черты которых они и отражают. Так, категории причины и следствия отражают такую объективно существующую связь предметов и процессов, при которой одни из них вызывают к жизни другие предметы и процессы, а эти другие являются их порождением. Одной важнейшей чертой категорий с точки зрения марксистской диалектики является их взаимосвязь, изменчивость, подвижность. Эти черты категорий отражают единство самого материального мира, всеобщую связь и взаимодействие его предметов и явлений. Связь категорий настолько тесна, что при некоторых условиях они могут переходить, превращаться друг в друга: причина становится следствием, а следствие - причиной, необходимость становится случайностью, а случайность - необходимостью. Но категории не только взаимосвязаны, но и изменчивы, подвижны. Отражая постоянно развивающийся материальный мир, они и сами изменяются. Метафизики отрицают диалектическую природу категорий. Они обычно отрывают категории друг от друга, игнорируют роль одних категорий и абсолютизируют значение других. А это приводит к искажению действительности, к реакционным политическим выводам. Только с позиций диалектического материализма можно понять подлинную природу категорий, использовать их как орудие научного познания и практической деятельности. В дальнейшем при рассмотрении отдельных категорий мы попытаемся показать их научное и практическое значение.

При изучении материального мира человеку прежде всего бросается в глаза бесчисленное множество отдельных, единичных предметов и явлений. Затем, сравнивая, сопоставляя их, человек выделяет в них общие, сходные черты и связи. Всякий предмет обладает рядом особых, только ему присущих черт.

Содержание - это совокупность элементов и процессов, образующих данный предмет или явление. Форма - это структура, организация содержания, причем она не является чем-то внешним по отношению к содержанию, а внутренне ему присуща. «Элементарные» частицы и процессы, связанные с их движением, представляют содержание атома химического элемента. Организация этих частиц, порядок их размещения в атоме составляют его форму.

Понятие сущности родственно понятию содержание. Если содержание представляет совокупность всех элементов и процессов, образующих данный предмет, то сущность - это главная, внутренняя, относительно устойчивая сторона предмета (или совокупность его сторон и отношений). Сущность определяет природу предмета, из нее вытекают все его остальные стороны и признаки. Так, сущностью живого организма является присущий ему обмен веществ. Он лежит в основе всех жизненных отправлений, составляет внутреннюю природу всякого живого тела. Явление - это внешнее, непосредственное выражение сущности, форма ее проявления.

В объективном мире мы наблюдаем постоянное взаимодействие явлений, в результате которого одни из них порождают, вызывают к жизни другие, а эти в свою очередь - третьи и т. д. Явление или группа взаимодействующих явлений, предшествующая другому и вызывающая его, называется причиной.То же явление, которое вызывается действием причины, называется следствием. Причина всегда предшествуетследствию, однако следование во времени не является достаточным признаком причины.

То явление или событие, которое при наличии определенных условий обязательно наступает, называется необходимостью. Необходимость вытекает из сущности, внутренней природы развивающегося явления. Она постоянна, устойчива для данного явления. В отличие от необходимости случайностьне вытекает из природы данного предмета, она неустойчива, временна.

Новое, развивающееся необходимо, но оно возникает не сразу. Сначала создаются лишь определенные предпосылки, факторы для его возникновения, затем эти предпосылки зреют, развиваются, и в силу действия объективных законов вырастает новый предмет и явление. Эти предпосылки для возникновения нового, имеющиеся в существующем, и получили название возможности. Возможности вытекают из объективных закономерностей, порождаются ими. Так, закон единства организма и окружающей среды создает возможность посредством изменения внешним условий целенаправленно воздействовать на организм, создавать новые виды растений и животных.

Основные вопросы темы:

1. Связь и развитие - основные принципы диалектики.

2. Исторические формы диалектики.

1. Диалектика - многогранное учение. Диалектика может определяться как всестороннее учение о всеобщей, универсальной связи и развитии. В этом определении выражены два основных принципа диалектики: принцип всеобщей, универсальной связи предметов и процессов действительности и принцип развития. (Принцип - основное, стержневое положение теории, которое играет определяющую роль по отношению ко всем остальным положениям в системе данной теории.)

Понятие связи в диалектике обозначает отношения, при которых изменение одних объектов есть условие изменения других, причем, как правило, проявляется и обратное воздействие, влекущее за собой изменение первых объектов, так что имеют место взаимосвязь и взаимодействие. Связь объекта с другими объектами может быть непосредственной и опосредствованной.

Основными чертами принципа развития выступают:

Системный характер изменений, означающий, что в процессе развития всегда происходит некоторое качественное изменение объекта;

Необратимость как такая характеристика развития, которая фиксирует его процессуальность, комплекс взаимосвязанных изменений, приводящих к возникновению качественно новых возможностей;

Направленность, которая характеризует тот факт, что развитие осуществляется в некотором направлении, по определенным законам.

Вариантами направленности развития выступают прогресс и регресс.

Развитие - это направленные, необратимые качественные изменения объектов. Существуют две концепции развития: диалектическая и метафизическая. Необходимо различать диалектику объективную и диалектику субъективную.

Диалектика объективная - это диалектика самого развивающегося мира.

Диалектика субъективная - это диалектическое мышление.

2. В истории философии сложились три основные формы диалектики:

Античная диалектика, которая была «наивной и стихийной». Она представлена в учениях Гераклита, Платона, Зенона и др.;

Немецкая идеалистическая диалектика, разработанная Кантом, Фихте, Шеллингом и Гегелем, который сформулировал законы диалектики;

Материалистическая диалектика, разработанная К. Марксом, Ф. Энгельсом и В.И. Лениным.

Альтернативы диалектики - метафизика и релятивизм. Особенностью метафизического способа мышления являются односторонность, абстрактность, абсолютизация того или иного момента в составе целого при рассмотрении различных проблем и процессов действительности. Разновидностью метафизики является догматизм. Релятивизм абсолютизирует момент изменчивости.

3. Категории диалектики - это формы мышления, которые отражают наиболее общие и существенные свойства, стороны, связи и отношения реальной действительности и познания. Основные категории диалектики: развитие, связь, противоречие, причина и следствие, необходимость и случайность, форма и содержание и др.

Закон - внутренняя существенная и устойчивая связь явлений, обусловливающих их упорядоченное изменение.

Основные законы диалектики:

Закон единства и борьбы противоположностей;

Закон перехода количества в качество;

Закон отрицания отрицания.

Эти законы не существуют оторванно друг от друга, а реализуются как компоненты единого, общего процесса развития.

Закон единства и борьбы противоположностей раскрывает источник всякого развития - противоречие. Диалектическое противоречие - взаимодействие противоположных, взаимоисключающих тенденций и сторон предметов и явлений, которые находятся во внутреннем единстве и взаимопроникновении, выступая источником развития. Чтобы быть источником развития, противоречия должны разрешаться. Развитие предстает как процесс возникновения, роста, обострения и разрешения противоречий. Решающим источником развития являются внутренние противоречия.

Закон перехода количества в качество раскрывает механизм развития: постепенное накопление количественных изменений необходимо приводит к коренным преобразованиям, к возникновению нового качества, которое оказывает обратное влияние на количественные изменения.

Закон отрицания отрицания выражает преемственность, спиралевидность развития, связь нового со старым, своего рода повторяемость на высшей стадии развития некоторых свойств ряда низших стадий, обосновывает прогрессивный характер развития. Закон отрицания отрицания характеризует направленность изменений и их бесконечность.

Диалектика является не только учением о всеобщей, универсальной связи и развитии, но и методом научного познания, который показывает, как необходимо рассматривать изучаемый предмет, какие стороны, связи и отношения необходимо выделять, чтобы наиболее полно отразить его развитие.